и ближних, яростным гневом пылал,
огорчённый непозволительным
непоспешением
с дачей отчёта ему о некоем громе,
на дню – до прибытия тьмы —
не стихавшем
и доносившемся до иззлащённой Иды,
горы, и до Гаргара – верха её; там восседал,
наблюдая окрест мира движенье
и в ряд составляя события,
тучегонитель
и громовержец, владыка могучий,
чьё каждое слово исполнено быть
непреклонно
и скоро должно и чья мощь
в испускании молний и сполохов
неукротима и гибельна
равно всему – и живому и тверди.
Был вельми Кронид на Гефеста
прогневан —
сына его, управителя жара, славного в деле
кузнечном и в помыслах
непеременчивых и не злокозненных,
всеми почтенного,
хоть и хромого.
Однажды
сетью незримою, им изготовленной,
были уловлены в спальне домашней его,
на ложе, супруга его Афродита, богиня любви,
и Аре́й быстроногий, воительный
бог-потаскушник; они в соитии блудном —
позе потешной —
оба тогда предста́ли
бога́м и супругу вопящему. Хром и недужен,
по воле Зевеса
обременялся заботами тот
о совершенствах искусств и ремёсел,
полезных бессмертным и смертным.
Так возвещал о своём раздраженье Гефесту
Кронион, речь передав вестоносцу,
отроку, крылья и облаченье имевшему
пёстроблестящие, раззолочённые:
«Волей
своей, – а она сокрушить готова
любого ослушника, —
я бы исторгнул тебя и поверг
подале владений Аида, в Та́ртар
бездоннобезмерный,
где нет ни света, ни суши,
