— Мам? Где ключи?
Она делает вид, что не слышит его. Игнорировать этого недоумка — лучший способ от него отделаться. Он ничего не сделает ей в её же доме. Тем более, если рядом кто-то из родителей.
— Сейчас, — Даниэла слышит, как гремит на кухне посуда, а затем прекращается шум воды, — Тома, я сегодня вся в мыле!
— День добрый, тёть Марин! — бодро. Приветливо. И приторно дружелюбно. Аж тошно.
— О! Егор! — выйдя в прихожую, Марина сгребает парня в объятья, и мягко похлопывает того по спине, — а я твою маму ждала! Ты когда приехал?
— Утром, — переводит взгляд на Даниэлу и подмигивает ей.
Спокойно. Дыши, Даниэла.
Актёр. Мастер перевоплощений. Одуванчик, мать твою.
Как же порой хочется сорвать с него маску и во всей красе продемонстрировать родителям его истинное лицо. И не только своим родителям. Тамара и Эдуард, кажется, тоже уверены в том, что их чадо безупречно.
Но... это не её дело. Когда-нибудь глаза его родителей откроются. И это уже будет совсем другая история.
— Надолго? — мама не унималась, отчего щёки Даниэлы начали покрываться красными пятнами.
— Как обычно. До осени. Может, успею на море смотаться.
— Море — это хорошо, — задумчиво произносит женщина, а затем восклицает: — Даниэла обедать собирается! Проходи! Вместе поедим!
Мама! Что она несёт?!
Дани растеряно пятится, пытаясь вспомнить, когда они с Гордеевым в последний раз сидели за общим столом. Господи! Кажется, что это было в прошлой жизни!
— Мам! — слишком громко. Почти визгливо, и оттого даже для самой себя противно. Это всё паника. Это она виновата.
— Я бы с удовольствием, тёть Марин, — Егор ловко перебивает возражения Дани, — но я спешу. Мне кое-куда съездить надо.
С губ Даниэлы срывается слишком шумный вздох. От неловкости девушка закрывает глаза и считает про себя до трёх.
Кажется, его тоже не особо радует перспектива обедать в компании Даниэлы. Это же так очевидно. Для неё.
Но не для мамы. Гордеев слишком хорош в актёрской игре. Ему бы в театральное...
— Ах, да, — женщина вскидывает руками и отворачивается. Направляется в столовую, оставляя их наедине, — ключи! День сегодня сумасшедший! У Дани ведь выпускной через пару часов!
Как только новость доносится до Гордеева, его лицо вытягивается. Уголки губ опускаются вниз, а тёмные брови, наоборот, ползут на лоб. Она сразу замечает это: снисходительность и высокомерие.
— Серьёзно? Уже такая большая? — он говорит это не ей. Почти выкрикивает вопрос, адресуя его Марине Арсеньевне, но продолжает сверлить Даниэлу этим испытующим взглядом.
