— Верни мне его! — крикнула, когда он и дальше продолжил пялиться на дисплей и тыкать пальцами по нему, — верни!
Не сдержавшись, кинулась к нему в безуспешной попытке схватить то, до чего ей не дано было дотянуться. Гордеев поднял руку, полностью вытягивая её, и лишая девушку каких-либо шансов.
— Остынь, Муха, — рассмеялся, глядя на её потуги.
Даниэла почти зарычала от злости. Невольно раздула от ярости ноздри, когда он задрал голову, чтобы самому видеть телефон, и открыл галерею. Перед глазами запестрели десятки маленьких иконок.
Откровенно говоря, его уже совершенно не волновало то, что он может найти в её мобильном. Больше волновало то, что в попытке достать желаемое, Ксенакис невольно касается его тела. Слишком близко. Слишком напористо. Почти трётся об него, заставляя в нижней части живота что-то зашевелиться. На секунду он опешил.
Слишком приятно, мать её.
Не задумываясь, свободной рукой перехватил тонкую талию и прижал к себе с той силой, которую ей точно не преодолеть. Она ахнула и открыла рот. Глаза девушки округлились. Ротик с пухлыми губками приоткрылся. Пару секунд она ловила ими воздух...
— Ты больной?! — почти закричала и, позабыв о телефоне, попыталась оттолкнуть парня, — пусти!
Он ничего не ответил. Безостановочно сжимал и разжимал челюсть, сам не понимая, что происходит. Словно не мог это контролировать. Приподнял девчонку над полом и, не особо прислушиваясь к её брани, одним лёгким движением развернул к столу спиной. Рука, в которой он всё ещё сжимал чужой телефон, сдвинула барахло. Девушка всё ещё брыкалась, когда он силой опустил её бёдра на столешницу и навалился сверху, перекрывая ей все пути к отступлению.
Тишина. Она прерывалась лишь сбитым дыханием Даниэлы. Она пропиталась её паникой.
— Я закричу, — вдруг прохрипела, когда его лицо оказалось слишком близко. Он нависал над ней, как чёртова огромная скала. Попыталась отползти назад, двигая бёдрами, но крепкая, просто исполинская хватка не дала ей сдвинуться ни на сантиметр.
Егор положил телефон на стол и слегка оттолкнул тот, чтобы не мешался. Не сводил потемневший взгляд с её рта. Будто под хреновым гипнозом. Какого это? Поцеловать Муху?
— Если ты не...
И просто удар ниже пояса. Для обоих. Петарда, взорвавшаяся в голове. Мысли в труху.
Даниэла завопила, когда его губы впились в её рот. С таким напором, будто он хотел ей сделать больно. Будто хотел, чтобы она захлебнулась собственным криком.
