– Сентября середина, а денек хорош, тепло…Да-да, загоняют в угол,– Павел говорил не дожидаясь ответа, он смотрел поверх голов, мрачно смотрел вдаль и всплыло то время, когда пришлось уходить, спасаться с семьей от войны.
Там вдалеке его канатная фабрика, большой дом, успешная жизнь. Павел молчал, как тогда. Василию казалось, что он считывал мрачные мысли, он чувствовал, что нужно перевести разговор на другое.
Осень с погожими солнечными днями, с полями, засеянными уже озимыми, еще зелеными лугами, но утренняя прохлада говорила, что лето прошло. Ласточка шла радостной рысью, она теперь жила в колхозной новой конюшни и радовалась каждой встречи со своим хозяином. Сегодня рано утром Василий запряг ее, накидал в повозку охапки душистого сена и вот теперь они, свернув с города на Вшивский поворот, спешат домой. Василий поглядывает на Елену, которая держит завернутую в красное ватное одеяльце дочку. Жена улыбается, девочка спит, красота кругом, стая птиц готовится к большому полету на юг.
– Что там у Вас нового? – интересуется Елена.
– А что нового? – смеется Василий, – спроси у Ласточки. Елена хотела рассердиться, но Василий добавил:
– Забрали нашу Ласточку в колхоз, у всех лошадей забрали. Сегодня поведу табун в ночное, дали двух помощников, втроем хлопочем на конном дворе. Отец на пасеке, тоже двоих дали, работы много. Было собрание, приезжали с города, школу и магазин на большаке строить будем, на днях лес завезут. Учительницу с города прислали, на квартиру к людям поселили. В хате там и уроки ведет с детьми, хата битком.
С Горы-грязь после деревни Нового Света Ласточка пошла шагом, а с моста через Старую речку пошла опять рысью. Слева на лугу ходили большие стада деревенских гусей:
– Вон Аниска сегодня стережет, – кивнул Василий, – В конце месяца наша очередь.
Марфа поспешила во двор, увидев Василия, привязывающего Ласточку, она осторожно взяла из рук Елены внучку. Василий подхватил Елену на руки и осторожно поставил на порог. Огородами уже с лога спешил отец.
– Вот вам и сестричка, – засмеялась Марфа, плачущим четырехлетнему Мише и трехлетней Шурочке. Девочка сморщилась и громко заплакала, испугав Мишу и Шуру.
– Проголодалась,– засмеялась Марфа, взглянув на невестку.
Елена улыбалась, улыбался и подошедший свекор, улыбались и дети, а Василий был готов пуститься в пляс, громко кричала лишь маленькая девочка.
– Разве можно пропасть, если у нее такая большая, сильная семья, —думала Елена прикладывая к груди ребенка.—Два сильных мужчины, да и свекровь чего стоит!
