– Что за медальон? – поинтересовался Петр.
– Не знаю, откуда он у нее. Бабуля тоже не в курсе. Умыкнула, наверное, у короля эльфов. Тот простодушный и добросердечный, всегда обманываться рад.
В это время из прихожей послышался шум. Григорий доказывал зашедшему в гости Маклеоду, что есть немало известных особ, тоже баронов и тоже единственных в своем роде, как и Маклеод, но у которых имена гораздо длиннее, чем барон Гордон Первый Маклеод Единственный.
– Назови. Назови хоть одно! – громко настаивал пес. В глубине души ему было плевать на все титулы, ему хотелось одной лишь сахарной косточки, которой его неизменно угощали в этом доме. И сейчас: услышат – обязательно угостят!
– Пожалуйста! Вот взять, например, моего родственника из Венесуэлы…
– Он тоже персидскоподданный?
– Разумеется, нет! Он законопослушный венесуэльскоподданный маркиз. И полное имя его, дай сосредоточиться, Патрицио Фелипе Хесус Рамон де Паула Эугенио Кристобаль Мария де лос Марсело Алберто де ла Теофило Луис Гонсалес Алваро Каетано и Григорессо.
– Ну и имечко! – содрогнулся пес. – Сдохнуть можно!
– А ты как думал, – важно сказал кот. – У нас в родне абы кого нет даже в республике Тринидад и Тобаго!
– Oh my God![5] Это далеко отсюда?
– Не близко.
Пес подождал, не выйдут ли в прихожую хозяева и, не дождавшись, продолжил диспут.
– Хорошо! Зато о нас, охотничьих псах, столько написано картин и романов!
– Э! Нашел, чем удивить! – обрадовался Григорий. Это был его конек – литература, живопись, музыка, флора, фауна и фольклор. – Да будет вам известно, барон, что великий художник Пабло Пикассо (у него, кстати, тоже немаленькое имя) не раз писал моих предков на своих полотнах, а среди пятидесяти семи кошек нобелевского лауреата Эрнесто Хемингуэя были и три моих предка! Один из них Перейра Третий!
– А двое – Перейра Первый и Перейра Второй? – пошутил пес.
Тут Петр вынес Маклеоду сахарную косточку, а Григория позвал к его мисочке, в которой лежали несколько зеленых оливок! Друзья занялись более важным делом, а бесплодный спор об именах и титулах отложили до следующего раза.
Петр не ошибся. Большая мастерица на обман, Кольгрима была уверена, что люди по своей глупости наступают на одни и те же грабли по многу раз. Просто надо вовремя подкладывать их. Узнав, что Сомовы в поселке, колдунья вновь решила похитить девочек, но на этот раз не из дома, а как-нибудь по-особенному. И придумала одну каверзу.
Дни стояли прекрасные. Небольшой морозец без ветра вовсе не казался морозцем, и ослепительное солнце в безоблачном синем небе лишь радовало душу. Даже ели в белых сверкающих накидках снега не выглядели такими угрюмыми. На дороги и горки высыпала детвора.
