Внезапно Джейкоб замечает сидящего в углу Барта Уильямса, мальчишку из параллели. Как только их взгляды пересеклись, Барт судорожно захлопывает книгу, находящуюся в его руках. И Томпсон в ужасе осознает, что это далеко не учебник, и далеко не легальная литература, а то направление письменности, запрещенное ещё в 2064-том году… А ведь Джейк с первого дня их знакомства, случившегося пару лет назад, понимал, что с этим подозрительным типом всё не так просто. Вначале Томпсон смахивал всё на ревность к Миртл, с которой Уильямс часто проводил время, но сейчас Джейкоб понял, что тут дело куда серьезнее и интуиция его не обманывала.
У Барта Уильямса нулевая толерантность к чужим проблемам и бестолковой чепухе, до безобразия очаровательная ухмылка и странный рефлекс, заложенный в нем с детства – дёргаться, готовясь ударить в ответ; если вдруг подходят со спины, он приучен быть начеку и никогда, даже в порядке исключения, не расслабляться и не отпускать хватку. У него только два оправдания для сниженного градуса взвинченности, названной Миртл какой-то там «спортивной злостью», под чем подразумевается что угодно, кроме приступов тупой животной агрессии. Но теперь подозрения Джейкоба подтвердились. Барт быстро убирает фашистскую книгу в рюкзак и круглые, как две медальки глаза, жалобно поднимают взгляд на Томпсона, безмолвно умоляя его не произносить ни слова.
«Что это за книга?» – всё ещё не веря в реальность происходящего, спрашивает Томпсон, и его брови тянутся к переносице, отчего между ними образовывается еле заметная складка.
«Джейк, прошу тебя,– но Джейкоб не слышит, уже быстрым шагом направляясь к двери. Его запястье перехватывают ледяные пальцы Уильямса, разворачивая к себе. Удивительно, как в таком болезненно-худощавом мальчишке как Барт так много силы? Взгляд у него такой напуганный и отчуждённый, как у щенка, судьба которого – быть утопленником. Томпсон впервые видит собеседника в таком, по-детски напуганном, состоянии. «Никому не говори!», – произносить Барт.
«Ты болен, Барт, – чётко отчеканивая каждое слово, говорит Джейкоб. – Я должен!»
«Ты не понимаешь!» – чуть ли не всхлипывает Барт, когда Джейк вырывает руку из мертвенной хватки.
«Я и не должен понимать! Всё, что я должен, так это донести на тебя, такова моя доля честного гражданина, хотя откуда тебе знать, что это значит, – Томпсон сам особо не понимает, почему до сих пор не донёс на человека, стоящего напротив, если болеющего таким недугом можно ещё называть человеком. Ведь его должные действия так незамысловато просты, всего-то нужно запрограммировать своё сознание на вызове организации «Защитное Солнце» и кивнуть в сторону красной кнопки, но почему Джейк мешкает? – «Ты одержим, Барт, у меня нет выбора», – только и произносит он.
