Между тем, Морг встал в позу фокусника, окончившего представление, и восторженно произнес:
– Метаморфоза!
Стоит отдать должное, его фокус с перевоплощением очень хорошо сработал на Ло. Но что-то безумное сверкало в этих игривых глазах, что-то, что настраивало быть аккуратнее с этим молодым человеком.
Капитан же продолжил:
– Андроид рядом с Моргом – Эйпс. Благодаря ему мы вышли на тебя. Прина за мной – Сербэллу. А кота зовут Вентар.
По зову хозяина тот материализовался на ближайшей панели и с интересом уставился на существ перед ним. Тремя своими глазами. Предвидя опасения человека, Эйпс произнес:
– Я заблокировал любое управление и выходы отсюда, так что Вентар ничего не нажмет.
От этого Ло только напрягся.
– Мы по-прежнему не хотим тебе зла, – напомнила Сербэллу и, отодвинув Капитана, подошла поближе. Посмотрев внимательно в его глаза, девушка с соболезнованием спросила:
– Ты же один из выживших технийцев, верно?
Лоренс вновь погрустнел.
– Ло, у тебя такая грустная история, – вдруг повторила свои слова прина и беззвучно заплакала, грустно улыбаясь. Мужчина почувствовал, как она буквально открывала все двери в его сознании, смотрела за них и забирала половину боли, что присутствовала там.
– Ты… – удивленно произнес Лоренс.
– Это будет нашим шагом доверия. Мы хотим просто поговорить. Я видела всю твою боль. У тебя погибли все близкие в той катастрофе?
Ло лишь кивнул. На его лице – взрослом, грубом, тридцатилетнем лице – промелькнула детская боль. Техниция была уничтожена недовольными ее благосостоянием террористами. Ло был в этот момент на орбите, ближе всех из выживших. Он видел, как уничтожается его родная планета. Он видел, как все горит и взрывается, раскалывается на куски. Родные, друзья, возлюбленная… все исчезло. Навсегда.
Потом его мотали по разным инстанциям, фондам, биржам труда и в конце концов отправили на Кхотшебу. Ло был волен в выборе. Но он уже не хотел ничего выбирать.
И все это время Лоренс, по расе человек и один из лучших техников всей Вселенной, просыпаясь каждое утро в собственноручно устроенной каморке, задавался одним вопросом: в чем смысл? Ведь глобального смысла нет, а его собственный смысл был уничтожен. И только оболочка, повинуясь инстинкту самосохранения, вела свой бренный образ жизни в надежде на что-нибудь, что принесет какую-то цель или хотя бы логику существования.
– Не знаю, как смысл, – произнесла Сербэллу, все еще бродящая своими телепатическими ножками по мозгу Лоренса, – Но что-то интересное у нас для тебя есть. Явно получше, чем прохлаждаться такому технику как ты на этой свалке.
