Лариса наткнулась взглядом на глаза Василия. Свет с крыльца освещал непрошенного гостя. Лара его даже узнала, но не испугалась, а продолжала заниматься любовью с Митькой, который, конечно, не догадывался, что за ними подсматривают. Живот его моментально излечился, получив ласку от любящей женщины.
Свет погас в Митькиной комнате и в душе Василия. Хотелось повеситься или утопиться в любимой Оке, но он знал, что не сможет этого сделать. Ну не дано человеку совершить такое. Как бы ни было тошно и страшно, не поднимается рука убить себя. Это необъяснимо. Пусть кто-нибудь сделает это, Василий не против. Жизнь, имевшая хоть малюсенький смысл, потеряла и его. Надо срочно уехать, и там сдохнуть.
Каждый новый день был для Василия последним в родном городе, но наступал вечер, и снова давалось себе обещание, что уж после завтра он обязательно уедет. Вот только завтра вечером последний раз посмотрит на Ларису. И этот последний раз никак не желал быть последним.
Римма по-прежнему готовила ему еду. Не бог весть какую, но голодным Василий не ходил. Он обнадёживал соседку, что скоро точно уедет, чего она терпеливо ждала. Не понимала почему тот тянет с отъездом, или бы уже на работу устраивался по-настоящему.
Поздно вечером Васька занимал свой пост у забора внутри Митькиной ограды и ждал выхода Ларисы на подиум. Ларочка же, как будто знала, что её ждёт зритель, надевала для посещения уборной хорошее платье.
–– Зачем переодеваешься, на улицу ходить уже поздно, темно, – удивлялся Митя.
–– Хочу так, халат надоел.
Дмитрий списывал её поведение на чудачества характера, хвалил, что она такая модница.
Во дворе происходило молчаливое представление для одного зрителя.
Лариса выплывала из дверей на уже освещённый порог и поворачивалась спиной к Василию. Деланно, с выкрутасами вставляла ножки в уличные шлёпки и торжественно шла в уборную, откуда выходить не торопилась. На обратном пути Ларочка подходила к забору, потягивалась, как будто от усталости, и медленно шла снимать шлёпки. Красотка – высший класс. Василий верил, что этот выход для него.
На следующий день Васька снова жаждал представления. Он уже терял голову, мечтал наброситься на Ларису и тут же, около уборной, овладеть ею, но что-то ранее неизвестное, мешало ему. Он не страшился друга, ему давно было наплевать на него.
Василий робел перед Ларочкой, боялся её обидеть. Она такая нежная, беззащитная, красивая и глупенькая. Хотелось её защищать, но она в этом не нуждалась.
