– White power, – сказал он.
Я сначала не понял, что он имел ввиду. Но, буквально через секунду до меня дошло.
– White power – это не у нас, – ответил я.
– А что у Вас? – спросил он.
Он смотрел на меня с искренним интересом. А я смотрел на него и не верил своим глазам. Передо мной стоял парень – сладкий сон всех местных девчонок. Одет он был в красную рубашку, джинсы и черные кроссовки. Вот так, оказывается, выглядят неонацисты в наше время.
– Ничего, – сказал я и отошел.
В тот день я впервые был рад, что уроки у нас заканчиваются в полчетвертого. Но это все равно было чертовски рано! К бару мне нужно было подойти к девяти. То есть оставалось еще пять часов. Можно скостить полчаса на поход до бара. И все равно остается целых четыре с половиной часа.
Я не мог усидеть на одном месте. Стоило мне сесть, я тут же, как подорванный вскакивал. Я ходил по комнате взад-вперед на негнущихся ногах. Меня охватил такой мандраж, какой я еще не испытывал. Мне было одновременно и радостно за то, что меня ждет и страшно за то же самое. Безделье меня угнетало. Я не мог найти себе занятие – у меня, буквально, все валилось из рук. Я не мог ничего нормально сделать. Но вдруг мне пришла в голову идея. Я побежал в прихожую, снял с вешалки красную кепку, отнес ее в комнату и положил на свой письменный стол. Затем я вернулся и поставил свои белые кроссовки прямо у двери. Закончив, я вновь ощутил прилив волнения. Эти манипуляции с одеждой отвлекли меня, но ненадолго. Совсем ненадолго. Вернувшись в свою комнату, я, без сил рухнул на застеленную кровать и со всей силы сжал руками одеяло. Это помогло мне хоть немного успокоиться. Я вытащил из кармана штанов телефон, чтобы посмотреть время. Часы показывали 16:09. «Вот бы сейчас позвонил Юра и сказал, что мы встречаемся раньше», – подумал я в отчаянии.
Я лежал и просто смотрел в стенку. Мыслей у меня в голове не было. Веки мои начали тяжелеть, а подушка стала казаться уж очень мягкой. Придя домой, я не переодевался, поэтому лежал сейчас в свитере и джинсах. Осознав это, я, сев на постели, снял свитер, стянул джинсы и забрался под одеяло. Сонливость моя слегка отступила, но мало-помалу возвращалась. «Чуть не забыл», – подумал я и взял телефон. Взяв его, я завел будильник на без двадцати восемь и положил телефон рядом с подушкой.
Понять, когда я засыпаю, мне никогда не удавалось. Это всегда происходило настолько плавно, что я ни разу не смог уловить момент погружения в сон. Зато момент пробуждения я зафиксировал достаточно точно. Но разбудил меня не будильник.
