— В каком смысле?
Комната у нее очень девичья и уютная. Все в пастельных тонах, и даже коврик у кровати — нежно-розовый.
— Есть в тебе, Алечка, перчинка, — Мари сосредоточенно копается в шкафу, клацая металлическими вешалками. — Пусть ты ее тщательно скрываешь.
Снимает с перекладины плечики с шелковым коротким платьицем на тонких бретельках ярко алого цвета. Больше напоминает стильную ночнушку, конечно, а не одежду, в которой можно выйти в приличное общество.
— Туфли есть? — Мари кидает платье на кровать.
— Ну, есть, но…
— Размер ноги какой?
— Тридцать седьмой.
— У Таньки возьмем, — Мари встряхивает волосами. — Мои тебе будут великоваты.
— А… — я с сомнением смотрю на платье.
— Что?
— Его же не надеть с бюстгальтером, да?
— Ну да, — она опускает взор на мою грудь. — У тебя ведь сиськи не висят ушами спаниеля же. Чего покраснела?
— Слишком вызывающе, — шепчу я и хлопаю ресницами. — И это точно платье?
Мари опять смеется, и следую ее заразительному примеру. Буду смелой и отвязной девчонкой, которая на вечеринки ходит в коротких ночнушках. Я целых пять дней была тихой скромницей и пора бы немного сдобрить жизнь невзрачной секретарши перчинкой.
В секси ночнушке, боевом раскрасе со смоки айс и красными губами я выгляжу совершенно другим человеком. Мари подчеркнула скулы, подкрасила брови, подкрутила плойкой волосы, и в отражении вижу охренительную красотку. Томную, немного надменную и хитрую лису. Не зря Мари работает консультантом в бутике декоративной косметики. Она — волшебница.
С задорным щелчком закрываю зеркальце и смотрю в окно такси. К Мари из подъезда девятиэтажки выходит бледная всклокоченная шатенка, укутанная в махровый халат. Вручает пару изящных черных босоножек на высоких шпильках и, отвернувшись, чихает. Мари что-то обеспокоенно у нее спрашивает, но та сердито отмахивается и уходит.
— Блин, Танька реально болеет, — Мари ныряет в салон такси и протягивает босоножки. — Это, оказывается, я сука, а не она. Зря я на нее накричала.
— Ты же извинилась? — принимаю из ее рук босоножки.
— Да, но она все равно злится.
— Купи ей завтра чего-нибудь вкусненького и поухаживай. С уборкой можно помочь.
— Ты такая лапуля, — Мари улыбается и треплет меня за щечку. — Снимай свои тапки.
На внутренней стороне подъема босоножек красуется белая полосочка с черной надписью, что шокирует меня до глубины души. Я впервые в руках держу брендовую вещь, которую могут позволить себе только очень богатые девицы. Поперхнувшись собственной слюной, прикрываю рот и испуганно гляжу на Мари, которая пожимает плечами.
