Мне пришлось вернуться из этого очаровательного мира. Позвонила мать. Она задыхалась от кашля и просила меня прийти. Я почувствовала себя на мгновение в неловком оцепенении, но согласилась приехать. Что-то внутри тревожило меня, мысли слились в параноидальный поток. Мне было не по себе.
Очутившись дома, мне не стало легче. Мать была в крайнем истощении. Я никогда не видела ее столь немощной. Рядом валялись окровавленные бумажные платки.
– Что случилось? – я не смогла подобрать лучшего вопроса. Тело окаменело. Разум отказывался принимать эту картинку, противоречащую образцу моей матери.
– Плохо… плохо….
Ее прервал сухой кашель. Но это был не просто кашель – это был зверь, разрывающий ее грудную клетку изнутри.
Я вызвала «скорую».
В конце концов, он затих. Мать издала последний бессильный вздох.
Это была пневмония. Так сказали в морге.
***
Шестнадцать тон был всегда рядом – когда из глаз струились ручьи слез, когда я заливалась смехом от того, что он рядом, когда я не знала, что чувствовать, и даже когда я задыхалась от кашля.
Близкие люди должны быть рядом.
Он рядом.
Надежда умирает последней
Я не смогла выйти на работу после отпуска. Кашель раздирал легкие, печень пульсировала, постоянно тошнило, и я благодарила всех богов, что не чувствовала вкуса рта. Только едкую горечь желчи на языке. Я могла по полчаса сидеть рядом с унитазом, будучи не в силах встать. Ноги пробирала дрожь, а мышцы пронзала острая боль.
Ко мне пришла врач, чтобы продлить больничный. На этот раз вместо ОРЗ она поставила излюбленный диагноз нашей семьи. Назначила антибиотики.
– Это убьет если не меня, то мою печень.
– Я вам лекарства прописала.
– Эти лекарства вернут мне и обоняние?
– Должны.
За ее спиной Шестнадцать тон ходил из угла в угол. Она его не замечала. Меня это рассмешило. Врач смотрела на меня округленными глазами, будто я не в себе. Смех перешел в кашель – долгий, жесткий и рвущий то, что некогда было легкими. Несколько капелек крови осели на белом халате врача.
Она быстро засобиралась.
– Постойте, – раздался мой осипший голос. – Передайте привет Рите, медсестре из девятого кабинета.
– Рита… Рита погибла несколько дней назад. Муж-пьяница зарезал.
Мы снова остались наедине с Шестнадцать тон.
– Они все ушли из моей жизни. Ничего не осталось. Только ты.
