Следующим утром Алексей пулей пролетел мимо каморки, где обычно восседала консьержка, и не заметил произошедших там перемен. Как, впрочем, и вечером, возвращаясь с работы, он нарочно отводил взгляд, пытаясь сосредоточить свои мысли на отвлеченные темы.
Дома его ждала будничная обстановка: жена отрывисто поглядывала в экран ноутбука, занимаясь домашними делами, сын же, проходя мимо, бросил равнодушное: «Привет», будучи полностью поглощен экраном телефона. Тут Алексей заметил, как из руки Кольки выпало, что-то цветастое и блестящее, мальчик, не замечая пропажи, неторопливым, уверенным шагом брел в свою комнату.
– Коля!
Слова ударились в спину мальчика и отскочили, не возымев никакого ответа.
– Николай!
Легкий крик с ноткой истерики принес абсолютно тот же результат. Дверь детской захлопнулась. Внутри Алексея что-то сломалось.
Неверной походкой добравшись до лифта, мужчина нажал на кнопку. Как обычно в таких случаях, лифт ехал максимально долго, продлевая мучительные ожидания… Наконец спустившись, Алексей обнаружил в каморке консьержа совершенно незнакомую женщину.
– Здравствуйте, а где Ольга Александровна?
– Здравствуйте, вчера ей стало плохо с сердцем, ее увезли в центральную городскую. Говорят, она вчера поссорилась с каким-то бессовестным грубияном, не знаете, кто это мог быть? – Незнакомая женщина взирала на Алексея подозрительным взглядом, от чего он совсем расклеился.
– Н-н-н-нет – Промямлил он, пытаясь ретироваться в сторону лифта, переставляя отказывающиеся работать ноги.
На следующий день Алексей не пошел на работу. Утром, усмехнувшись, осознал, что из этой ситуации извлек для себя нечто неожиданное: впервые, за долгое время, он точно знал, что ему необходимо сделать. Алексей быстро узнал номер палаты и без секунды промедления отправился на встречу с судьбой.
– Здравствуйте, Ольга Александровна…
– Здравствуй.
– Понимаете… тут все так навалилось, работа… дома… все это… и я не сдержался… да не вам это все… себе… даже не знаю, как теперь… как в глаза вам смотреть. – от нахлынувших чувств он не сразу услышал, то что пожилая женщина повторила несколько раз:
– Я прощаю тебя.
– …Ч-ч-ч-что?
– Ты слышал.
– Но как?
– Лёша, я давно на людей смотрю, и многое в них понимаю. Ты ходишь в своем мирке и не замечаешь огромный мир вокруг себя. У тебя сын растет, Лёша, что ты в него вкладываешь? Понимаешь, мне хоть и больно очень было от твоих слов, но сердце у меня от жалости к тебе щемило… Они говорили долго, плакали, смеялись, никто, глядя со стороны, не мог бы подумать, что общаются два практически незнакомых человека.
