Этот город – приманка. К нему остервенело бегут навстречу, бросают всё нажитое, стремясь утолить здесь свои самые великие мечты, которые после неизменно утопают в сладких парах джаzового Каберне. Мечты-утопленницы, трупы которых уплывают на запад, в Финский залив. Вот оно ключевое слово – запад. Разве можно начинать что-то там, где всё априори заканчивается? Почему об этом никто никогда не писал? Хотя бы спел. А то всё им «в Питере пить». От хорошей жизни что ли? Разочарование – вот что ждёт всех вас, наивных мечтателей. А после смерть. Духовная ли, физическая – не всё ли равно? А надрывный свист ветра в дворах-колодцах станет панихидой по нам, сочинённой ещё триста лет назад лицемерным городом, который остервенело строил двухметровый безумец. Остерегайтесь сумасшествия царей. А хоть бы даже императоров.
Парень со злостью бросил окурок в реку и потянулся за бутылкой. Терпкое красное вино с повышенным содержанием танинов и фруктовым букетом приятно туманило разум, заставляя видеть в безжизненных клочьях сизых туманов проблески фантомной надежды. Сплошной обман. Хоть кто-то был однажды счастлив в этом городе? Так, чтобы по-настоящему, без лишних слов, не крича об этом на каждом перекрёстке? Счастье – оно молчаливо. Впрочем, отчаяние тоже. Две сестрёнки-близняшки – поди разбери кто перед тобой.
Ветер всё усиливался, разгоняя волны, разбивая их о гранит и осыпая водными осколками лицо парня. Он натянул посильнее капюшон куртки, пряча под ним свой белобрысый вихор и снова отпил из горлышка.
Чокнутые чайки молчаливо барахтались в воздухе, пытаясь поймать под крыло потоки воздуха. Они бросались с отчаянием самоубийц в волнующуюся воду и мгновенно выныривали с трепыхающимися рыбёшками в зажатых жёлтых клювах. Впереди высился тонкий шпиль собора, укрытого за мощными бастионами крепости, ни разу не видевшей сражений. Император сразу задумал её как место пыток и могил, фальшиво обозвав это фортификационным сооружением, чтобы не отпугивать раньше времени своих приближённых. Скопище разбитых судеб. Город родился среди смертей. Мог ли он теперь жить иначе? Если бы в России жили слоны, они бы выбрали Питер местом своего братского кладбища. Есть ли ещё более подходящие варианты?
Нет, это не счастливый город, что так помпезно вырос посреди туманных болот. Фарс в угоду безумцу.
А вино было вкусным, чёрт побери. Вот! Ещё один символ – усатая шляпа с хриплым тембром голоса, чуть ли не ежедневно поминающая чертей. Вот и дозвались. Город, хранимый бесами. Надо было слушать классиков и гнать их подальше. Зря что ли оккультные практики выдумали?
