– Это дела давно минувших лет, нечего о них вспоминать, – оборвала парня Полина и снова задала вопрос Кате. – Как тебе живётся у Николая?
– Чудесно, – оживилась девушка, – Мария и её муж – прекрасные люди, отзывчивые, во всём мне помогают. Я так благодарна всем им! Особенно Тихону с Захаром. Они как два моих дедушки. Будто родные.
– Ваны знают, кого и куда определять. Всегда удивлялся их прозорливости. Мудрейшие существа.
– И вреднейшие, – скорчила рожу Полина.
– Их можно понять. Им приходится не просто. Прежде они были владетелями всего Миитланда. До тех пор, пока не пришли боги и люди и не стали вытеснять изначальный народ с их же земель. Не удивительно, что ваны теперь недолюбливают нас.
– Недолюбливают, – передразнила Полина Эрика, скривив недовольную рожу. – Да их хлебом не корми, дай поиздеваться.
– Самое главное – они направляют вернувшихся на предназначенный им путь. Подумаешь, чуть-чуть вредничают.
– Не думал жениться на одной из них? – съязвила Полина.
Эрик покраснел.
– Ты знаешь, на ком я хочу жениться, – осмелев от хмеля, влюблёнными глазами он посмотрел на Полину, которая мигом закрылась от него кружкой с пивом, жалея, что затронула эту тему.
– Хватит трепаться, – задорно сказал Тайко, весёлый парень из семьи старейшины Татти, – Олли сейчас будет поджигать костёр.
Он кивком указал в сторону стола старейшин, где со своего места поднялся огромный рыжебородый мужчина с багровым шрамом на пол лица. Он взял с подставки заранее подготовленный, промасленный факел и под одобрительный нарастающий гул своельжцев двинулся к костру. Подняв взгляд суровых глаз в бледное небо, пробормотав личную молитву богам, он бросил факел в костёр. Сухое дерево мигом вспыхнуло, озарив площадь багряным всплеском. Кругом раздались аплодисменты. Олли приветственно поднял кружку с пивом и вернулся на своё место.
Пиршество продолжалось уже несколько часов. Люди много пили и шутили, веселились, танцевали под бойкую трель свирели, на которой играла Акка, дочь Ронстейна, ещё одного старейшины и ближайшего друга Олли. На свет костра, который гудел и трещал, слетелись глупые мотыльки, мельтеша серыми крылышками над головами людей. Вокруг столов, ласкаясь о сапоги людей, мягко бродили кошки, презрительно косясь на собак.
На лицах пирующих играли трепыхающиеся тени от яркого пламени. Во внутреннем круге старейшины, среди которых сидел и Божан, вели свои важные беседы, отстраняясь от общего веселья. Малые детишки, которым надоело сидеть за столами и слушать взрослые разговоры, носились вокруг, играя в догонялки, прятки и в то, чей визг окажется громче.
