И попал Игорь в СИЗО. Откуда благополучно был выпущен через неделю, грязный, похудевший и озадаченный. За неделю было убито ещё трое. И все задушены, свидетелей не нашлось. Найдены в одном районе: на улице Кузнецкий Мост. Как и в случае в редакции, убитыми оказались молодые мужчины, работавшие поблизости. Все трупы были найдены наутро, задушенные каким-то шнуром. Алиби Игорю этим было обеспечено монументальное. Расследование безуспешно продолжалось несколько лет, и, в результате, было аккуратно похерено. Следователи менялись и каждый своим долгом считал вызвать для допроса единственного внятного фигуранта дела – Игоря. Тот держался своих слов, утверждал, что ничего не видел, только крик услышал, вышел из кабинета в коридор, а там девушка эта. Её, к слову, вызывали ещё чаще, чем Игоря. Но и с неё было нечего взять. Как и Игорь, в момент последовавшей серии убийств, она находилась в том же СИЗО. После всего Игорь несколько переосмыслил жизнь, начал искать возможности уехать подальше и стал собирать любые крохи информации, связанные с мистическими событиями и легендами Кузнецкого Моста.
Дознаватель санитаров внимательно выслушал, чулок же забрал с собой, как и предупреждал. А на следующий день началось! Приёмные покои Госпитального наводнили серьёзные беспрерывно курящие мужчины в полицейской и жандармской формах и в гражданском платье. Больше всего их было в прозекторской у Ивана. Утром привезли ещё три трупа, и все задушены как Андрей. Озабоченный вчерашний дознаватель отвёл в сторонку Ивана, а потом и Илью. Всё спрашивал вчера точно ли он забрал тот чулок, что с шеи Андреевой сняли. На вопросы что же случилось не отвечал, но пробыл в больнице до вечера. Из чего Илья сделал логический вывод, что пропал тот чулок у полицейского.
К вечеру ближе Иван стоял перед пятью столами и покойниками на них. Суета поуспокоилась. Убитые оказались журналистами Ведомостей. Дело приобретало скандальный оборот. Прибыл даже советник Дубасова, что стал недавно генерал-губернатором столицы.
– Это ты. Я знаю. Ты! – Иван Игнатович смотрел на изломанное тело девицы Скопской и сжимал кулаки. Та, казалось, отвечала ему ненавидящим взглядом приоткрытого единственного глаза.
– Не будет тебе покоя ни на том свете, ни на этом! – плюнул на труп, развернулся и быстро вышел из дверей.
В сестринской только и обсуждений было, что сегодняшнего переполоха.
– Тебе чего, Игнатьич? Плохо может? – поднялась Нюта, как он вошёл к ним. Остальные примолкли, глядя на бледное лицо санитара. Кто-то предложил присесть, кто-то воды с пилюлей.
