То, что Викторыч – отец шефа, настолько поразило Пашу, что он не сразу понял, отчего всё вертится перед глазами. Звук словно опоздал за сотрясшим мерседес ударом, и начал скрежетать и скрипеть, когда салон уже наполнили битые стёкла. Они медленно крутились, ударялись об подголовники, пружинили от обшивки потолка, но падать не собирались. Впереди потемнело, и остатки лобовухи перегородила никелированная решетка радиатора огромного грузовика. Легковушку тащило назад, продолжая мять и корёжить, а Паша пораженно застыл, будто попал внутрь фильма. Всё, что происходило вокруг, казалось нереальным и бессмысленным. Ремни жали на плечи, пытаясь вдавить в сиденье, а низкий гул резал наискось, разрывая внутренности, пока осколки не посыпались на пол. Машина закрутилась, подскочила и ударилась об землю, окончательно остановившись.
Защелку не заклинило. Нащупав её, Паша вытянул ремень и выскользнул через окно, стараясь не цепляться за осколки. Он даже не заметил, когда ударился головой и рассек кожу на затылке. Кровь уже лилась в глаза и мешала понять, что случилось, где он и что делать дальше. Привёл в себя, только стон Викторыча. Мерседес помяло, но он, кряхтя, дёргал ручку и упорно пытался открыть водительскую дверь, что-то бормоча под нос. Паша подполз ближе и потянул. Ремни не поддавались, но в заднем кармане джинсов всегда лежал маленький перочинный ножик, для курьера вещь незаменимая: со скотчем и упаковкой вечная проблема. Резаться ремни тоже не хотели, пришлось пилить под аккомпанемент стонов. Викторыч то скулил, то ругался, то шипел, уставившись стеклянными глазами вдаль, и не реагировал, даже когда его вытащили через окно и волоком потянули к дороге. Там уже остановилось с десяток машин, а где-то вдалеке озабоченно орали сирены. Сдав свою ношу, Паша вернулся за сумками с документами.
Вечером позвонили из «Русской сувенирочки» и потребовали немедленно прибыть в офис. У секретарши был такой испуганный голос, что Лада раскошелилась на попутку, чтобы добраться побыстрее.
На её немой вопрос бледный охранник только пожал плечами, поэтому пришлось идти в кабинет огромной армянки не подготовленной. На стук никто не ответил, и Лада, набравшись храбрости, вошла без приглашения. Хозяйки ООО не было, но в кожаном кресле сидела приятная молодая женщина в дорогой, даже на вид, одежде, с искристыми сережками в ушах и блестящими перстнями на тонких пальцах.
Они долго смотрели друг на друга. Одна растерянно, вторая изучающе.
