Они увязли в Тамбове. Чтобы выбраться из ловушки безразличия, Лада решила устроить праздник. На работе (фасовать продукты тяжело и утомительно, но хотя бы платили вовремя) как раз выдали аванс, и она купила по двести грамм буженины, балыка, импортной ветчины, понемногу фруктов и бутылку французского шампанского. Денег не осталось, но душа пела. Впервые за последние месяцы она мурлыкала под нос и бежала на съёмную квартиру с радостью. Хороший парень ещё не пришел, и она успела накрыть стол, надеть самое красивое платье и завить волосы. Часы на старом комоде издевательски тикали, а он не возвращался.
Порезанные деликатесы засохли.
Шампанское стало тёплым.
А кудряшки распрямились.
Проклятые часы натикали полночь, и Лада уже не знала, куда деваться, подскакивала от каждого скрипа и с надеждой смотрела на дверь, но ключ в замке так и не повернулся.
Утром он тоже не пришёл.
Пролетели тягостные часы работы и не менее мучительные минуты дороги домой. Еще с улицы она увидела свет на кухне, и сердце панически сжалось. Ступени выскользнули из-под ног, и Лада влетела в квартиру. Скинула сапоги и замерла. Хороший парень рылся в скрипучем шкафу, на полке, где они прятали кровно заработанные. Резко обернулся от шагов. Под глазом пульсировал лиловый бланш.
Паша работал, сколько говорили, когда говорили и где говорили. В общежитие приходил спать. Хотя даже там успел повесить две полки, починить скрипящий шкаф и почти каждый день готовить большую кастрюлю солянки и кормить половину этажа. Он пахал, как заколдованный, но повышали других. Его не замечали. Слишком трудолюбивый, упорный и исполнительный, кому охота с таким возиться. На хорошие места нужны говорливые, обаятельные и наглые, а ещё лучше – устроившиеся по знакомству. Другим ловить нечего!
Мираж победы начал блёкнуть.
Лада не помнила, о чём кричал «хороший парень». Что-то про деньги, романтичных дур и смерть от голода. Хлесткие удары взорвали губы, напрочь выбив из памяти всё остальное. Она растерянно сидела на полу, прижав ладони к щекам, и не произнесла ни слова, даже когда он запихивал все ценные вещи в чемодан. Не смогла пошевелиться, когда захлопнулась входная дверь, и стихли шаги на лестнице. Не плакала, не жаловалась, не думала, как жить дальше. Только облизывала окровавленные губы и смотрела на стену. Неровно приклеенные обои кренились влево и будто раскачивали квартиру, готовую вместе с её жизнью сорваться в пропасть.
