Лада почти оглохла от «долбёжки», по недоразумению названной музыкой, и сильнее всего хотела сбежать в уютную мансарду, подальше от грохота, пьяных мажоров и вечно хихикающих девиц в коротких юбках. После такого вдохновения можно создать только «Банки с супом Кэмпбелл».
Она застряла в бесконечной очереди в туалет и увидела его. Симпатичного парня из книжного магазина на пересечении проспекта Победы и переулка Горького в центре пафосной Москвы…
Взгляды пересеклись, и глаза встретились. Ритм подталкивал их друг к другу. Сердца трепыхались в такт бешеной музыке, пытались пробить невидимую преграду и слиться в один неразделимый пульс. Они двинулись одновременно и одновременно остановились. Снова пошли, будто по команде, и опять застыли. Медленно, как в чарующем танце, приблизились, пока не сомкнулись ладони. Пальцы вцепились в пальцы, и они продолжили плавно кружить, не замечая рваного бита и усмехающихся пьяных лиц.
Мир может на некоторое время исчезнуть, если очень, очень сильно попросить.
Следующим утром секретарша шефа вручила Паше аванс, ключи от фирменных жигулей и отдельной комнаты в общежитие. И уже к вечеру, преодолев плохо скрываемое презрение коллег, он выскочил с работы, купил огромный букет алых роз и поехал на свидание. Подкатить на машине намного элегантнее, чем выбраться из потного метро.
Больше всего на свете он хотел, чтобы мир снова исчез, и они остались только вдвоем.
Лада не могла работать, есть, пить и даже думать до вечера. А когда увидела Пашу, все спаянные вместе чувства с таким рвением кинулись в пустую голову и втянулись в тело, что она начала задыхаться. От радости кружилось перед глазами и путались ноги. Каждое прикосновение пробивало током. По сравнению с этим всепоглощающим чувством, её недавнее порхание казалось прыжками в мешке.
Ненавистный город стал родным, тёплым и душевным. Старые московские бульвары, растянувшиеся по пологим холмам, нежились в объятиях ясеней и клёнов. Прохожие скинули тёмные плащи теней, их души засветились радужными переливами и засверкали россыпями искр. Скомканные, мятые, серые лица прорывали неожиданные улыбки.
Хотелось обнять людей, бульвары, город и раствориться в добродушной неге, но Лада не решалась выпустить Пашину руку, а в другой горели красные розы. Она говорила так долго и так много, что проглатывала слова и даже предложения, но он всё равно понимал и только улыбался, изредка бросая расплывчатые взгляды вперёд. Вспомнилась мимолётная встреча в Долинске, так и не ставшая поводом для знакомства. Лада убеждала, что еще тогда все поняла и верила в новую встречу. Паша согласился – это судьба, хоть и ничего не вспомнил, зато начал называть её – моя знакомка. Он вообще готов был признать правдой что угодно, лишь бы не отпускать нежную руку и вечно чувствовать в пульсе трепетное биение её сердца, которое стучало рядом до утра.
