Были среди них такие же, как Бомжо, сиделые, но угрюмые, совсем потерявшие вкус к жизни. В основном, они либо жаловались, либо проклинали. Но к какому бы типу не относились бродяги, надолго они не задерживались. Бомжо был против совместного проживания. Он говорил, что тогда начинаются разборки, шум, люди вызывают ментов.
“Здесь дуркуют по-своему. – Вещал Бомжо своим корешам за бутылкой спирта. – Помню, жили мы с пареньком вдвоём, бухали тоже. Он ночью взял и закрутил вентиль. Весь квартал без отопления оставил. Коммунальщики тогда орали так, что ой-ё-ёй! Люк заварили и больше делать нечего. С тех пор у меня правило: живу один. Разве што для него, – Бомжо кивнул в сторону Леса, – как говорится, человека из большой жизни, исключение сделал”. Это было и понятно: с появлением Леса коллектор преобразился, исчез гнилой запах. Отходы регулярно выносились наружу, туалет был строго в кустах, одежда стиралась, тела мылись.
Приходили и женщины. Чаще всех появлялась Малая. Та самая Малая из бара, которая столкнула Леса с лестницы. Её регулярно избивал муж. Успокоение она находила в выпивке и в компании, где её хотя бы не били. При этом она никогда не жаловалась и, даже наоборот, ставила мужа в пример для подражания. Лес не держал на неё зла за случай в баре, однако его раздражала привычка Малой обрезать конец слов. Он находил это вульгарным.
Однажды он сделал ей замечание, на что Малая сказала: “Мой муж бы тебе так ответил: “Василий Иваныч строит дивизию и делает объявление: “Внимание, дивизия. Сёдня будем грузить люминий.” Петька говорит: “Василий Иваныч, не люминий, а алюминий”. Василий Иваныч отвечает: “Дивизия, повторяю. Сегодня будем грузить люминий. А кто слишком грамотный, будет грузить чугуний.” И это не шутка. Он в реале заставил бы тебя грузить цветмет.” – смеялась Малая во весь разбитый рот.
В такие моменты Лес думал: “Господи, что я здесь делаю!”
Вспоминалась Радонька с её “please, don’t keep me friendly”, с её вежливыми отказами и интеллигентным поведением. Пьеса, по сути, одна и та же, но как по-разному исполнена! Он очень боялся, что ссора поставит крест на их дружбе.
На следующий день прошёл слух, что Малая загремела в больницу. Не обращая внимания на беременность, её в очередной раз до полусмерти избил муж. Лес с Бомжо решили незамедлительно навестить Малую. Они несли ей букет осенних полевых цветов и яблоки.
Предварительно они зашли на Вертолётку – район в промзоне, в центре которого гнил заброшенный завод. Пустырь, примыкающий к погибшему индустриальному монстру, почему-то был в форме круга и с высоты напоминал вертолётную площадку. Так в народе закрепилось название этого места, а впоследствии и всего района. На бывшем заводе местные бездомные организовали холодную баню. В одном из цехов, где стены и крыша ещё не были разрушены природой, были раскиданы тазики и старые полотенца. В углу для особых ценителей водных процедур над тазиками возвышалась облезлая ванна. Здесь Лес и Бомжо тщательно отмылись, постирались и надушились остатками найденных духов. Иначе бы их просто выгнали из больницы. Лес хотел было побриться, но потом передумал в конспирологических интересах. Бомжо отдал ему комплект одежды, полученный на одной из благотворительных акций. Штаны оказались на размер больше и к низу нелепо скатывались гармошкой. Рукава дутика полностью скрывали пальцы рук.
