Духовник только перекрестился, вздохнул о таких неожиданных искушениях в жизни Ангелины, сказав, что это, должно быть, испытание такое за гордыню её, или ещё за какие грехи, или грехи её родственников до седьмого колена, надо терпеть, а вообще Бог устроит всё, и велел поехать на время пожить в женском монастыре у матушки Степаниды.
И Ангелина, не заезжая домой, не попрощавшись со Славиком, оставив на его попечение кошку, отправилась к матушке Степаниде – помогать восстанавливать обитель. Несколько часов на автобусах с пересадками, на самом краю области и епархии, в глуши. Как хорошо, подумала она, подальше от суеты. Подальше от этого погибельного мира.
* * *
Уже на следующий день она была одета в длинный подрясник, на голове её появился тёмный платок, она ссутулилась и приобрела мрачный, неприступный вид. Её короткие каштановые волосы скоро отросли, и она закалывала их пучком на затылке, как учительница. В зеркало на себя перестала смотреть, а посмотрев однажды, удивилась. Серые глаза совсем потемнели, а вытянутое немного лицо стало каким-то заострённым, серьёзным. Хорошо, что зеркало в монастыре было только одно, на дверце старого шкафа в кладовой.
Суета, однако, оказалась в этой обители ещё та. Хотя поначалу Ангелина не замечала её, а больше чувствовала благодать, тихую неземную радость, наполнившую душу. Она легко вставала в полшестого на утреннее правило, на часы и полунощницу, потом шла на послушание – на огород, на уборку храма или шить покрова и украшения. И было ей хорошо. И матушка радовалась: «Шьёт-то как!.. Такие люди нам очень нужны!.. Таких бы людей нам побольше!..»
И у Ангелины были силы. Не иначе, Бог давал. Она любила долго оставаться вечером в тишине храма. И в умиротворении рассматривать начертание будущей судьбы, связанной, возможно, с этим монастырем.
Но потом оказалось, что к каждому празднику нужно делать много дел, и всё надо успевать, – и на кухне, и просфоры печь, и кормить приезжих и рабочих, которые достраивают колокольню, а огород казался каким-то бескрайним, и пошла череда послушаний, от которых у Ангелины вдруг закружилась голова. На огороде – картошка, лук, морковь, огурцы, кабачки, тыква. Надо пропалывать и поливать. Надо заготавливать овощи на зиму, закручивать их в стеклянные банки, как когда-то они делали с матерью и сестрой, только в других количествах. Козы, за которыми надо присматривать. Были ещё две собаки и три кошки, которые тоже хотели есть, но их покормить иногда забывали. Собаки жили у входа в монастырь в будке, сидели на длинной цепи, и выгуливать их было некогда.
