Но я не знаю, то мне делать теперь…
А здесь, во вчера, каждый вдох может принести как жизнь, так и нет.
И, видимо, в бутылке пробоина, потому что она пустеет, пустеет, пустеет…
И иллюзии, не успев принять упругую форму с радужными переливами на боках, тяжело оседают в правом подреберье.
И кто-то натянет поглубже серую кепку, стряхнет выдохом пепел с глубоко посаженной между пальцев сигареты, ещё больше сгорбиться под ношей недоношенных стихов и выйдет из столба красного света, сгинув в темноте, в шуме, в одиночестве. Не желая и не смея изменить ни слова в улетевшей песне…
«БАКЛАН»
Давай поговорим об островах и океанах. О песке сквозь пальцы и брызгах звезд. Давай посмотрим, как над бесконечной водой летит большая и сильная птица с таким глупым названием «баклан». Летит сквозь клочья туман между двух синев. Солнце порой сверкает на его мокрых крыльях, Луна порой серебрит его виски.
Что он ищет? Гнездо, пищу? Его полёт стремителен, но к чему это стремление? Знаешь ли ты? Знаю ли я? Знает ли он?
Что он ищет? Еще больше воды, ещё суше землю?
Почему он летит, изнемогая? Ведь море для него тот же дом. Почему он летит?
Ведь он почти рыба. И ни к чему пустые траты сил. Сядь на волну…
«Но тогда небо опустеет – отвечает он. – Небо так же одиноко, и пока я в нем, в нем есть смысл. Лишь крыльями можно тренировать упругость неба. Лишь полётом. А то оно зарастёт травой и станет пастбищем».
«Разве вы любите разбавленную воду? – продолжала птица. – Так почему вы готовы носить на головах дырявые небеса, и отчего вы готовы слушать грохот падающих облаков. Это печальный скрежет с каждым днем становится, как поля в школьной тетрадке, отсеченным и обыденным уголком ада.
Вы просто никогда не видели свой мир с высоты. Именно поэтому я выбираю морской простор.
В нем нет квадратных цветов, что растут по расписанию.
В нем нет машин, что несутся друг от друга по кругу.
И там нет тех, кто имеет равные части себя, и сложен из дней наперёд.
В вашей математики все числа ползают – а я из того племени, где умеют считать лишь до единицы, но она крылатая.
Так для чего вам моё щебетание, это язык неба. Он вам никогда не пригодится, лучше изучайте земельный кодекс и перестукивание».
«Птица, возьми меня с собой! Я скрывал от всех своё умение идти в отрыв, и я хочу видеть дальше горизонта. Я приделаю к рукам все свои исписанные листы. Как думаешь, они похожи на перья?»
Баклан склонил голову, неуклюже сделал пару прыжков, острым крылом оперся на небо и стрелой начал набирать высоту… Потом обернулся и без сожаления посмотрел на глупо прыгающего внизу человека.
