Правитель задумался.
Ещё десять!
– А есть ли у вас, я стесняюсь спросить, столько денег прямо сейчас? – осведомился Арсений Петрович.
– Еще раз задумался шейх.
– Я ставлю шахту. Я ставлю свою шахту с нефтью.
Была полночь и игры и гуляния на городской площади не смолкали. Они разливались песнями, свечами и лучистыми фонариками от площадной гомонящей толпы по узким улочкам, оттуда по дворам и домам горожан.
А в сердце города, во дворце, в главном зале погас свет.
Арсений Ривкин посчитал, что Удача отвернулась от него, когда выкинул два и один. Но оказалось, что она просто подмигнула лукавым оком – у шейха выпали две единицы.
Смуглая кожа на лице правителя посерела:
– Всё дворцовое имущество, все драгоценности…
– Не нужно, дорогой шейх…
– А что же ты хочешь, чтобы я поставил? – ибо, как истинно азартный человек, шейх решил идти до конца.
– Не нужно, уважаемый друг, поставь только вот этот ковёр и мастера, который выткал его, – сказал Арсений Петрович, глядя на Ковёр Совершеннолетия.
Шейх бросал первым. Кости падали медленно, словно сквозь мед, поворачиваясь резными гранями и застыли на столе, вперившись вверх тремя парами глаз – четыре и два…
Ривкин бросил, как выстрелил, стакан грохнулся об стол: шеш шеш– две шестёрки…
Так, наутро Арсений Петрович, Ильсан и ковёр взмыли в небо и через несколько часов приземлились в Москве.
***
Особняк Арсения Ривкина располагался неподалеку от Пятницкого и чуть дальше от Рублевского шоссе. Арсений Петрович бывал в доме не часто, наездами, но когда приезжал, устраивал шумные гулянья с сауной, большим количеством друзей и дам. Обычно гулянья заканчивались хоровым пением обнаженных гостей в фонтане, бившем в середине огромного английского газона во дворе Арсения Петровича.
Ковер, украшавший место за троном шейха, постелили в голубой гостиной у мраморного камина.
Ильсан тоже поселился в особняке. Он стал ухаживать за Ковром и за другими коврами в доме. Длинноногие девки, заходившие в голубую гостиную, обычно взвизгивали: «Сенечка, какой милый коврик», и бежали обниматься с хозяином, протыкая ислими острыми шпильками. А господа, почесывая лоснящиеся затылки, лаконично крякали: «Клёвая байда. Где такую отжал?»
Ривкин, посмеиваясь, рассказывал про шейха, про игру. «А вот, кстати, и бедуин, который коврик состряпал!»
Арсений звал Ильсана и показывал гостям.
– Вот, понимаете ли, лучший мастер, такие лудит коврики!
– Ой, Арсюша, я хочу чтобы он мне сплёл коврик для Дейзика!
