Что сказать, все в сборе.
Разговоры завели, друг другу кланяются,
Не торопятся, видимо нравится.
Хохочет месье, интеллигентно
Светское общество, стопроцентно.
Оттенки улиц добавляли
Зловещий вид, тени играли
Врата в разноцветную палитру.
А что за ними, за титрами?
Тот ли самый Бог воскрес,
Быть может другая мысль есть.
С другой планеты те походы,
С потусторонних черпаем невзгоды.
Другие, измерения искусители
Стали однажды руководители.
Быть может, что говорил барин мне,
Это всего лишь в твоей голове.
Не хотел, и не хочу я верить,
Что все те длины и меры -
Лишь фантазия и иллюзия,
Что дало металлом все коррозии.
А Скандинавия та, принцесса
Ничего. Побойся Бога, побойся беса,
Напрягся я пуще прежнего,
Что есть мочи и сила вездесущего, не вежливо.
Открывает двери господам,
Я что есть мочи и воды,
Лечу в сторону гостей:
– У меня цель и никаких гвоздей! -
Лечу к господам стрелою омега,
Земля из-под ног, кипит небо.
Парнишка и кудрявый, в недоумении,
Такого не видывали они рвения.
Между дамой и господином влетаю,
Смотрю, нет стены, двери отворяю.
Те уцепить меня рукою хотят -
Это лишь попытки котят.
Открыть дверь ту тяжёлую,
Которую я держу силой здоровую,
Срываю ковры со стены,
С разбега, что есть мочи, с губ пены,
Влетаю в картину. Красок палитра,
Вот же были удивлены те типы.
И вот вновь я на этой планете,
Как безупречны все эти.
Раз эта картина и присутствие влаги,
Давно это понял, что мир из бумаги.
И в этот бумажный носитель, огнём превращаться,
Я спичку, зажжённую бросил чтоб навсегда здесь остаться.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
