Обоюдный взрыв хохота разорвал комнату.
– Слушай, Макс, к слову о моногамии. Надо было такую тему на диплом брать.
– Ага, я так и представляю это, – подхватил Макс. – Полный класс лекторов. Там Саша твоя, Настюха сидят в первом ряду. Это, как вы с Настюхой, кстати? –прервал рассказ Макс.
– Да пойдет. Зажигали у меня на той неделе.
– Спрашивает про тебя часто.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Женя. – Хорошо хоть, муж ее не спрашивает.
– А не боишься, что Саша узнает?
– Она? – Женя саркастично нахмурил брови. – Да откуда?
– Урод ты бездушный, Жека, – не то с укором, не то с завистью сказал Макс.
– Я? Нисколько, – возразил Женя. – Понимаешь, Макс, вот все женщины говорят: хотим надежности и стабильности. А вся соль в том, что эта надежность и стабильность им не нужна. Тут как у Григория Остера во «Вредных советах»: нравится добрый, заботливый, отзывчивый и уверенный в завтрашнем дне. По такой логике, ты должен спросом пользоваться. Как там в той песне старперской пелось? Бросайте, девочки, хороших мальчиков. А их и просить не надо было – они уже и так бросили. И на всех парах мчатся к какому-нибудь мерзавцу. За стабильностью – это не к женскому полу. Метаться – вот это по их части. Понимаешь, Макс, внутри любой бабы, даже самой тихони в балетках и застегнутой до шеи блузке, сидит невидимый механизм, который срабатывает, как только она чувствует спокойствие и гармонию. А в семейный очаг, как ты отвернешься, вместо дров она плеснет бензина. Сгорит все, включая расстеленную медвежью шкуру, на которой вы вроде совсем еще недавно самозабвенно трахались. Представь: у тебя будет шикарный домик в Чехии на зеленых холмах, как в рекламе Milka. Чистый воздух, экология. Все дела. Утром полевые ягоды, творог, омлет и круассаны в кровать. В доме два этажа. Часы огромные в гостиной. Короче, идиллия. Живи – не хочу. Поверь, через пару месяцев окажется, что экопродукты уже ей в горло не лезут, к подругам в город ехать далеко, да и часы твои в гостиной чересчур мрачные. И она, как крестьянка на Руси, по лугам ходит за ягодами, а ты, сукин сын, как назло, всем доволен и светишься.
А главное, ей себя некому показать. А для женщин это сущий кошмар. Немец-молочник на велосипеде не в счет. Тот вроде и говорит: «Йа-йа», да только что толку. Он всем так говорит. Поганая европейская вежливость.
В общем, она ни на что не намекает, но на «Авито» она присмотрела неплохую двушку в центре города. Сказали, рассматривают обмен.
