Она что-то прокричала ещё, но голос её захлебнулся в идиотском хохоте, который в свою очередь вытеснила танцевальная музыка из летнего кафе за забором.
Да, это была она, ускользающая из дома по вечерам под объективом моей камеры, чтобы бездарно транжирить своё время в курортном захолустье в объятьях беспринципных лентяев. Домой она возвращалась не раньше полуночи, заставляя моё воспалённое воображение рисовать кошмарные сцены её распутных гуляний. Я пытался ужиться с несовместимостью её двоящегося образа и моих, казалось, незыблемых представлений о ней. Я сумел простить ей увлечение дрянными сигаретами и баловство спиртным. Кроме того, ей дозволялось грубить своим родителям, принуждать разъярённого кота к исполнению гимнастических кульбитов, вывешивать за окном постиранные трусики (удивительное многообразие пастельных цветов, хотя и изрядно изъеденных порошками). Но мог ли ужиться я с чудовищной мыслью о том, что кто-то имеет право дотрагиваться до неё, усаживать к себе на колени, прилюдно обнимать?
Глава
3
В клуб военного санатория я пришёл в десятом часу. Хорошо освещённые теннисные столы стояли вдоль длинной оконной витрины, украшенной аппликациями на тему «море и отдых». Три стола были свободны, за остальными шёл вялый переброс мяча, усыплявший погружённых в тяжкие раздумья шахматистов. Народу было немного – следствие жаркого, душного дня. В кафетерии я заказал молочный коктейль и взял трубочку с белковой начинкой. Угрюмые теннисисты продолжали усыплять пожилых мыслителей за клетчатыми досками под красным сукном. Я был уверен, что актриса придёт. И придёт не одна. Возможно, она пригласила меня в клуб, чтобы поведать о собственных наблюдениях за моей скрытной персоной. Ну что она могла рассказать обо мне в присутствии своих верных сопровождающих? Например, то, что она владеет обо мне не менее полной информацией, чем я о ней. Я ожидал услышать такое желчное, насмешливое признание, поскольку давно понял, что в маленьком балтийском городке некоторые жители с болезненным подобострастием интересовались не только заштатными судьбами своих соседей по лестничной клетке, но и социальным статусом некоторых подозрительных курортников.
После второго коктейля я поднялся в игровой зал. На мини-сцене, как попало заставленной аппаратурой, появился клубный диджей. Готовясь к ночной дискотеке, он испытывал на прочность ушные перепонки седовласых шахматистов, которые смиренно передвигали фигуры под оглушительные разрывы ритмичных танцевательных снарядов. В предвкушении скорых танцев агрессивнее заиграли теннисисты, что, впрочем, не прибавило им мастерства. И только пожилая вахтёрша в скомканном лоснящемся парике, уставшая от вечерних сборищ хамоватой толпы, сидела за своим старомодным полированным столом и апатично орудовала спицами, понимая, что главные события в зале ещё впереди.
