Еще был технический директор, руководитель Джона и его коллег. Немногословный, сухощавый и приятной наружности, с лицом человека, к которому неловко обратиться с какой-нибудь глупостью. Бывало он вступал в конфликт с финансовым директором, но все разрешалось мирно.
Сам Директор всего-всего был пожилым седоволосым мужчиной, недавно сменившем старую жену на новую, молодую, чтобы следовать в ногу со временем и удовлетворить свою страсть к женскому полу. Он жил в престижном районе в историческом центре города. И, хотя все знали его машину, его жен и детей, для простых смертных не было допуска в его кабинет, и увидеть его можно было не часто. Ходили слухи, что он хочет продать компанию какому-то другому сотовому гиганту, но пока они не подтверждались реальностью.
Мы называли его Грейменом. Он работал начальником отдела роуминга, состоящем из жизнерадостных, умных и активных девчонок, которым как-то даже удалось уехать на три месяца в отпуск в Англию безо всякого увольнения, что удивляло и возмущало другие отделы нашей на тот момент процветающей фирмы. У него были пепельно-русые волосы с проседью, серый костюм и серое поведение. Лицо приятное, овальная форма, правильный нос, пропорциональные черты, серые глаза. Поговаривали, что он не женат, хотя на тот момент ему было сорок пять лет, что он живет в одной квартире с мамой, что у него есть какая-то женщина, которая много лет живет с ним, как боевая подруга и все надеется на изменения своего и его статуса. В глубине души он испытывал постоянное смущение перед подчиненными, у которых давно были мужья и дети, и тайную зависть к их успехам, которая, впрочем, не мешала ему общаться с ними довольно сносно и не желать им зла. Также он ощущал чувство вины перед Людмилой, своей гражданской женой. Он ничего не сделал для неё – ни плохого, ни хорошего. Он знал, хотя она не говорила ему об этом прямо, что все эти годы она ждёт, что он сделает ей предложение и, может быть, хотя это уже фантастика, у них будет продолжение в виде сына или дочери. Но он боялся оставить маму и боялся порвать с Людмилой, так как что-то привязывало его к ней и в этом оцепенении жил много-много лет. Подчиненные посмеивались над ним и считали серым скучным типом, не способным на Поступок.
В обеденный перерыв он всегда уходил в одно и те же время на обед и в одно и то же время возвращался с него, за несколько минут перед обедом он съедал яблоко, так как это было полезно для здоровья и способствовало улучшению пищеварения. Он не ссорился с начальством, но и не лебезил перед ним, не проявлял повышенного энтузиазма и не фонтанировал идеями. Вообще иногда казалось, что это не человек, а автомат.
