–Так же всех солдат перережут, – приглушённым голосом говорил дежурный по части, пока я приходил в себя, – называется часовой. А где твой штык-нож! – офицер потряс пустые ножны, висевшие на моём ремне сбоку. Тут меня словно холодной водой окатили. Что может быть позорнее для любого воина, чем потеря оружия на посту. Вообще потеря оружия позор, а на посту тем паче. Я был в не себя. Как могло такое случиться! Вот только что усаживался на табурет, и вдруг в один миг меня разоружили. Пока я приходил в себя от шока, капитан Старцев не громко приказал мне:
–Я прикорну часок, другой, а ты разбуди меня к подъёму! Да смотри не засни, тоже мне защитник Родины, – он снял с себя портупею с кобурой, в которой покоился пистолет Макарова, свернул её и положил под подушку крайней койки, а сам лёг на эту койку.
Уже начало светать, а я никак ума не приложу, куда подевался мой штык-нож. Кто мог его выкрасть. Если пошутили, это одно, а вдруг сейчас бандит какой – ни будь с моим ножом по ночному городу шастает. И потом, скоро поднимутся солдаты, увидят, что нет штыка, они же засмеют меня. Позор то какой.! В казарме стало светло, хоть вышивай, а я убитый горем тихо ходил по рядам коек с надеждой увидеть своё оружие у какого ни будь солдата. Шутников много. Встал среди ночи, чтобы сходить по малой нужде, увидел, сплю, ну и воспользовался этим. Но нет, не тут-то было. Нигде не видать моего штыка. Уже подходил к последней койке, где спал офицер (пора было уже его будить). Смотрю, карман его брюк оттопырился, и мой штык-нож торчит из него наполовину эбонитовой рукоятки. Вот это удача! «Ну, – думаю про Старцева, – бестия какая. Спёр нож у меня». Я тихонько потянул штык за рукоятку, он легко, как по маслу, вылез из кармана. Вставляю штык в ножны и вижу, что офицерская портупея выбилась из-под подушки. Она упала бы на пол, но кобура застряла между металлических прутов ограждения койки, застряла таким образом, что открыть замок кобуры не составляла большого труда. Я положил пистолет себе в карман, растормошил офицера и сам быстрее к тумбочке, чтобы меньше было подозрения. Очевидно, Старцев заспал события прошедшей ночи. Он вскочил, нахлобучил на себя фуражку, на ходу схватил свою портупею и вон наружу. Мне пришлось придержать входную дверь, чтобы не хлопнула, – так быстро выскочил дежурный по части. Прошло какое-то время, дверь чуть приоткрылась, и Старцев пальцем поманил меня в коридор. Когда я вышел, капитан был белее полотна. Он протянул руку, попросил пистолет и тихо сказал:
