Сначала трясли в воронке с тесным отделением для задержанных. В райотделе милиции я попал как будто в мутный водоворот. Водоворот такой же силы, как вихрь рок-концерта. Какие-то пьяные грозили всех убить, сновали туда-сюда экипажи патрульной службы, рыдали какие-то женщины. Двое спокойных веских мужчин разговаривали на фене в клетке за прутьями вроде бы по-русски, но нельзя было ничего понять. Худой старик рвался с наручников и истошно кричал. Я встретился с ним взглядом – ничего человеческого не было в его глазах, чистое безумие. Я восприимчив к вибрациям, а дурные вибрации сильны, как звук реактивного двигателя. Когда я их чувствую, у меня поднимается недоумение, как неразрешимый вопрос "зачем это"?
Дежурный капитан разговаривал сразу по двум телефонам и по рации, микрофон которой висел перед ним.
–Я бы хотел знать, за что меня задержали, – спросил я.
Вся усталость мира взглянула на меня глазами Дежурного По Райотделу Внутренних Дел В Ночь С Пятницы На Субботу После Выдачи Зарплаты Рабочим Завода. Подземный Хаос рвался наружу из ящика Пандоры, и только один Дежурный Капитан лежал на крышке грудью, сжимая две телефонных трубки в руках. Я понял, что я щепка в этом мутном водовороте.
–Завтра. С утра со следователем будешь разбираться.
Я взял себя в руки и построил плотину между собой и водоворотом. К счастью, я чемпион по строительству реальности.
Дальше были манипуляции, как-то бледно отразившиеся в памяти, потому что был достигнут предел впечатлений. Типа снять ремень, все из карманов. Запомнилась фотосессия сверхновой суперзвезды в профиль и анфас у планки, измеряющей рост. Потом откатали пальцы на машинке. Отпечатки пальцев рок-звезды в милицейской картотеке – советская аллея славы. Это признание! Потом повели по коридору в камеру. Я всегда почему-то думал, что в застенках бесконечные коридоры, по которым долго ведут куда-то вниз. Но этот коридор был короткий – просто соседнее помещение. Камера представляла бетонный мешок без окна с бетонной скамьей— повышением с одной стороны, на котором можно было сидеть. Образцовая камера нашего образцового Города Солнца. Свет тусклой лампы поступал из зарешеченной ниши у потолка. Было не свежо, но и не очень душно. Бетон, но не холодный. Не тесно, но и лечь в рост было нельзя. Прямо как жизнь в Девятке. Грех жаловаться – чего тебе еще надо, человек?
Похоже, первый пункт плана насчет маминого супчика откладывался. Что ж, я готов пожертвовать пунктами 1 и 4 ради пунктов 2,3 и 5. Как все люди, не чувствующие за собой никакой вины, я надеялся, что все разъяснится и рассосется, однако уже начал подозревать, что попал в плохую историю. Чтобы арестовать Солженицына, нужно решение Генерального секретаря. Чтобы арестовать Майка, нужно решение генерала в Большом Доме. А такая мелкая рыбешка, как мы с Жекой, специально создана, чтобы лейтенанты КГБ сверлили дырочки на погонах.
