Светка в окружении четырех красивых милиционеров шла к воронку. Толпа приветствовала ее, Светка посылала толпе воздушные поцелуи. Милиционеры улыбались, как участники шоу, попав в центр внимания. Вся милиция была в парадной форме. Прожектора на крышах, людские волны, мигалки воронков, кричащая, радостная толпа, все было похоже на праздник, на фестиваль. Впереди у Светки был следователь, предъявляющий расписку, которую взял ее любовник, лагеря, эмиграция, тяжелые наркотики, добрый черный сутенер. Даже не знаю, жива она теперь или погибла – слово «умерла» не подходит к такому человеку. А чего достиг ты? В моем сердце уже почти не осталось места, тебя, чувак, там точно нет, но Светка в окружении четырех красивых охранников, посылающая воздушные поцелуи, идущая к воронку то ли по ковру Оскара, то ли тропой на костер, останется там до моего последнего вздоха.
Пытаться найти Таню в этом столпотворении было бессмысленно. Нужно было добраться до телефона. Я резал толпу по диагонали, чтобы выйти к входу в парк. Я уже начинал относиться к произошедшему с юмором. Не меня ж повязали? Толпа редела. Я стал напевать нашу песенку про облом. От подножного корма, которым я питался последние два дня, алкоголя и приключений я почувствовал резь в желудке. Пора поесть маминого супчика.
Я обычно ничего не планирую, но тут сам бог велел оглянуться и задуматься над прожитым. Пора составить планы на жизнь. Я всегда составляю планы из пяти пунктов, не больше и не меньше. А почему их должно быть больше или меньше? 1) К маме, поесть супчика, принять ванну. 2) Звонить Тане, потом к ней или ко мне, 3) трахаться, трахаться, трахаться и разговаривать, разговаривать, разговаривать. 4) Найти работу, достойную такого человека, как я: дворником, сторожем, кочегаром в котельной (лучше в автоматизированной, чтоб вообще ничего не делать). 5) Реализовать Звук, который просто рвался из меня, несмотря на усталость и резь в желудке. Но это там дальше, на всю жизнь, я не беспокоился и не сомневался.
У входа в парк толпа поредела. Я уже настраивался на супчик, когда прямо—таки наткнулся на невысокого крепкого молодого человека.
–Извините…—начал я.
–Вот этот, – перебил он меня. Тут же сильные руки вцепились, пытаясь скрутить меня. У них не получилось – от неожиданности я не дал это сделать. Менты повисли на мне, как собаки на медведе.
–Спокойно, спокойно, – примирительно говорил один из ментов, решив, что лучше сотрудничать с подозреваемым. И я дал нацепить на себя наручники. Я же не какой-нибудь асоциальный тип. Я понимаю, что человеческое общество основано на том, что человек в форменной фуражке имеет право в любой момент нацепить наручники на человека без фуражки. Молодой человек помчался дальше вершить судьбы, а меня повели к машине.
