Тимофей ушёл и мысленно поблагодарил неведомого Константина Мироновича за протекцию.
Форму приобретать нужды не было, оставаться одному в необжитой комнате не хотелось, как и ужинать покупными пельменями. Тим решил, что позвонить Илоне совершенно логично, тем более, что есть повод ― здоровье пса. Кобель, к слову, славный, жаль было калечить собачку, но тут уж, извини, брат, каждый за себя.
Мысли переключились на ветеринара. Симпатичная и неглупая. Интересно, к чему приведёт знакомство? Она не одна в этой лечебнице трудится, как сообщал интернет, есть ещё один доктор и медсёстры имеются, или как там помощники ветеринара называются?
На звонок девушка ответила, на встречу согласилась и предложила поужинать в единственном, по её словам, «нормальном» заведении ― местном кафе-баре с «оригинальным» названием «Белая лошадь». Вечер обещал быть приятным.
В каждом городе, насколько мог судить Тим, имелась своя «Белая лошадь». Почему? Кто знает. Может быть, владельцы баров переводили дословно название популярного виски «White Horse» и таким образом транслировали населению, что у них отменная выпивка, а может, имеется какая-то другая причина, но факт остаётся фактом ― «Белая лошадь» найдётся везде.
Тим пришёл чуть раньше назначенного срока, и удивился тому, насколько уютным оказалось помещение внутри, не смотря на то, что расположился бар в бывшей столовой бывшего завода, и внешне здание оставалось ничем не примечательной коробкой безо всяких украшений. Даже название обозначалось только скромной вывеской. Зато внутри убранство кафе окунало гостя в атмосферу Дикого Запада времён Золотой лихорадки, копируя интерьер, что показывают в фильмах о Техасе того периода, начиная распахивающимися дверьми в форме бабочки и заканчивая костюмами официанток и бармена, наверняка шитыми на заказ в каком-нибудь театральном ателье. Антураж позапрошлого столетия дополняли огромные электрические люстры, стилизованные под колёса от телеги с лампами в форме свечей, и два огромных экрана плазмы, развешенные на стенах: на одном беззвучно демонстрировались отрывки из фильмов про индейцев, а на другом ― какая-то неизвестная Тимофею группа пела песни в стиле кантри. Длинная деревянная стойка бара, за которой расположился стеллаж с блестящими разномастными бутылками, расставленные в зале деревянные одноногие круглые столики без скатертей, окружённые венскими стульями, развешенные по стенам фотографии и картины с видами то ли Мексики, то ли Техаса, приглушённый свет, негромкая музыка ― всё работало на колорит атмосферы. Даже крупный секьюрити в джинсах с бахромой, остроносых коротких сапогах со шпорами, клетчатой рубашке с чёрным шейным платком будто сошёл с экрана кинотеатра. В глубине помещения угадывалась лестница, вероятно, имелся ещё один зал наверху.
