Сороковой день | страница 10



– Привет, – сказал он. Вообще-то я ждал, что ты придешь.

– Почему?

– Ну, ты же там видел. Когда умирал.

– Так все-таки это был ты?

– И я прошел мимо?! Вов, я тебя все равно не мог спасти.

– Ну, хотя бы попытался!

***

…Да, Андрей был друг. И почти членом Вовкиной семьи. Спокойно мог придти в любой момент, даже когда Вовки еще не было дома, поиграть с детьми, помочь что-нибудь по хозяйству, просто посидеть, поговорить о чем-нибудь с Тамарой. Вовка не ревновал. Только однажды спросил при Тамаре:

– Влюбился в нее что ли?

– Друг моего друга – мой друг! – шутливо изрек Андрей.

– А жена моего друга – моя жена? – съязвил Вовка.

– Как скажешь!– спокойно ответил Андрей.

– Эй! А меня кто-нибудь спросил? – удивилась такому разговору Тамара.

Вовке до смерти оставался год, когда вечером, пришедший раньше Вовки Андрей ждал его, чтобы вместе поужинать, Тамара, расставляя тарелки, спросила:

– Андрюш! Все-таки, почему ты не женишься? Вовка говорит, что ты, наверное, гомик.

– Я не гомик.

– Тогда почему?

– Я тебя люблю! – спокойно ответил Андрей.

Тамара онемела.

– И давно?

– Да с самой вашей свадьбы.

– Мы уже десять лет женаты!

– Вот, значит, десять лет.

– А у тебя женщина есть?

– Бывают, – также спокойно ответил Андрей.

– И никто не зацепил?

– Я же сказал: я тебя люблю!

Тамара села на стул.

– Это такая шутка?

– Нет!

Тамара помолчала. Встала со стула.

– Знаешь что? Больше об этом никогда мне не говори!

– Я и сейчас ничего не сказал, – все тем же ровным голосом ответил Андрей, – Тебе это показалось.

– Ну, вот и договорились.

… Был и еще один разговор.

Месяца через два Андрей позвонил:

– Тамар, что-то Вовка не отвечает. Не знаешь, где он?

– Не знаю,– грустно улыбнулась она.

– Ты не расстраивайся, сейчас приеду.

Когда Андрей позвонил в дверь, Тамара встретила его безучастно.

– Том, что случилось?

– Ты знаешь, что Вовка мне изменяет?

– Нет!

– Врешь! Знаешь.

Помолчали. Андрей не знал, как дальше продолжить разговор.

Вдруг Тамара вскочила с кресла и все также безучастно, не изменяя тяжелого выражения лица, начала раздеваться.

– Андрей испугался. Подошел к ней и попытался, остановил руку, расстегивающую застежку бюстгальтера.

– Ты что делаешь?

– Хочу ему изменить! – голос Тамары был таким ровным, что Андрей поверил – это серьезно.

– С кем?

– С тобой, Больше разве ты еще кого-нибудь здесь видишь?

– Тамар! Успокойся! Не делай этого!

– Ты же говорил, что меня любишь!

– Люблю, и я мечтал, что это когда-нибудь случиться. Но не вот так, со злости!