Люда не любила хоккей, она любила фигурное катание.
Все Толины друзья, без исключения, тоже полюбили хоккей. А без друзей Толя не представлял своей жизни. Теперь было только так: друзья, хоккей и он. Ну и причиндалы всякие там… в смысле закуска и всё такое.
С предметом своей новой любви Толя начал строить сразу серьезные отношения: он запоминал названия команд, кто с кем играет, кто сколько шайб уже пропустил, кто кого куда ударил в прошлой игре, какую травму нанес. Он узнавал это на работе, в перерыве между перерывами. Толя начал выписывать газету «Советский спорт», читал внимательно о тренерах, их помощниках, гонорарах тренеров и массажистов команды. Он переживал очень сильно, если гонорары массажистов одной команды будут больше, чем гонорары других, – они же могут лучше массажировать за такие деньги! Толя злился, уходил на перекуры после перерывов, но работа догоняла его и требовала чего-то ещё. Он огрызался, просил оставить его в покое и объяснял, что серьезно увлечен хоккеем. Настоящим хоккеем!
Однако одинокая и грозная начальница не давала Толе жить спокойно и интересоваться любимым детищем. Она всё время доставала его задачами и поручениями именно перед самим матчем! Толя тяжело вздыхал, заваливал бумагами свой рабочий стол, потом махал рукой и растворялся в околохоккейной атмосфере за полчаса до конца рабочего дня.
Через полгода Толя стал уже болеть не просто за хоккей, – он болел за команды. Но не за все, только за некоторые. Особенно болел за тех, кто постоянно выигрывал матчи. Ну, так приятнее было болеть. Болеешь, болеешь, а потом: 6:2, наши выиграли! Вот только тогда и ощущается настоящий кайф от хоккея: значит, не зря болел! Помог! Помог своим! И они выиграли! А значит, выиграли и мы, болельщики!
А потом во дворце появилась настоящая «Наша (ну просто родная-родная) команда». Команда нашего города! Теперь все стали болеть уже по-настоящему: команда называлась «Элемент», она активно набирала очки в хоккейной лиге области, но порой и проигрывала. И теперь Толина болезнь усилилась и пошла «вразнос»: прошлые 6:2 менялись в следующей игре на 2:6 и болеть приходилось не только на самом матче, крича и махая флажками, но и дома, после матчей, – приходилось долго отходить от поражений, которые наносили ему и его команде заезжие маститые клубы.
Теперь Толя болел за день до матча, в день матча и несколько дней после матча, особенно если результаты игры его сильно не устраивали. Он вообще принимал всё очень близко к сердцу. Именно там, где-то в кармане, рядом с сердцем он хранил лекарство. Небольшую тонкую фляжечку с коньячком, чтобы в любой момент поправить здоровье.
