— Ну, всё, а теперь баиньки. Спокойной ночи и приятных тебе снов, — тихо произнёс Георг.
— Спокойной ночи. Тебе тоже приятных снов.
Лиза отложила телефон в сторону и, откинувшись головой на подушку, улыбнулась.
Сегодняшние события она запомнит на всю свою оставшуюся жизнь. Сумбурное начало дня, перелёт, происшествие в аэропорту и встреча с Георгом. Удивительная, случайная и такая…
Она пыталась найти подходящее определение того, что так стремительно происходило между ними. Симпатия, интерес, увлечение. Нет, это было нечто выходящее за рамки её сознания и понимания. Они ведь знакомы всю жизнь, с самого детства и отчаянно друг друга ненавидели, а сейчас ей казалось, что перед ней был абсолютно другой человек, другой Георг, казавшийся таким близким, понятным и таким притягательным. Вспомнила их несостоявшийся поцелуй в прихожей, и снова улыбнулась.
Она зажмурила глаза и, закутавшись в одеяло, попыталась заснуть.
Георг сидел на подоконнике в своей гостиной и смотрел в стекло, на огни большого города, который раскинулся прямо перед его взором. Он думал о событиях прошедшего дня и о девчонке, которая захватила все его мысли последние несколько часов.
Девчонка… Нет, от той девчонки, что он знал прежде, не осталось и следа. Красивая молодая женщина предстала перед ним сегодня. Хрупкая, нежная и такая привлекательная, манящая.
Чувствовал что-то удивительное внутри своего сердца, когда касался пальцами её нежной кожи, испытывал волнение и робость, точно подросток, когда, склонившись к её губам, едва не поцеловал. В тот момент уже точно знал, как будет ласкать её лицо, щёки, ресницы и её губы, её всю…
Георг прикрыл глаза.
«Как жаль, что поцелуй так и не состоялся», — подумал про себя.
Он снова улыбнулся, вспоминая её заплаканное личико в аэропорту. Небесно-голубые глаза, опущенные уголки губ и роскошные волнистые волосы русого цвета, рассыпавшиеся тонкими колечками по её плечам.
Он узнал её сразу же, как только взглянул на неё и присел рядом. Она предстала перед ним прежней задиристой капризой, неоднократно закатывающей в прошлом им с братом свои концерты, манипулируя слезами и жалобами, которые на тот момент, на них абсолютно не действовали.
Георг снова улыбнулся, вспоминая события своей юности, и встав с подоконника, задвинул занавеску и, потушив свет, направился в свою спальню.
