— Стираем кастовую грань между ютом и полубаком? — съязвил он. — Кто мне объяснит, что тут все-таки происходит.
Объяснять взялся кок Хазанов. Он пригладил начесик и повел рукой вокруг: цинковые столы, лампы в сетках и вытяжка над плитой.
— Понимаете, Петр Ильич, в жизни страны каждый день происходят изменения, и народу от них жить только хуже. Партий сейчас много, дело это обычное. А толку от них мало. Ну, и мы, можно сказать, решили создать как бы собственную партию. Возможно, вернее, пока только ячейку. Ничего такого.
— И давно вы ее зарегистрировали?
— Откуда ж у нас такие деньги и связи на регистрацию. Вы сами знаете, это все грязные политические игры, мы в них и участвовать не хотим.
— Они что бы ни заявляли, все равно только о том и думают, как бы украсть побольше, — подал голос тихий Габисония.
— Значит, партия нелегальная? Запрещенная, можно сказать? — уточнил Ольховский.
— А кто, интересно, до революции регистрировал партии? — спросил в ответ доктор. — Ну, до девятьсот пятого года?
— И ты, Эскулап, — скривился Ольховский. — Тоже решил — Русь к топору призвать? Это что — новая редакция клятвы Гиппократа?
— Именно что клятва Гиппократа, — оживился доктор. — Народишко ведь вымирает, Петр Ильич. Врач обязан против этого бороться.
— Как же называется эта ваша, с позволения сказать, партия?
— Очень просто. Социал-демократическая.
— М-угу. Ясно. Здорово. И какова же ваша программа, господа, в смысле товарищи, социал-демократы?
— Во-первых, воры должны сидеть в тюрьме, — сказал Шура.
— Ну, это кино я тоже видел.
— Во-вторых, украденные у народа миллиарды долларов должны быть возвращены в страну и пущены на народные нужды, — сказал Мознаим.
— В-третьих, расстрел бандитов без суда и следствия, — непримиримо потребовал Хазанов, у которого двое быков на рынке засекли бумажник и спросили полтину баксов, а после категорического отказа удивились мягко, так что он рысил до трамвайной остановки и оглядывался.
— Равенство всех перед законом, — с обидой дрогнул Габисония, неизменно прихватываемый ментами, если он выходил в штатском, как лицо ярко выраженной кавказской национальности.
— И вообще борьба с коррупцией властей, — подытожил боцман.
Ольховский раздавил окурок в пепельнице и сжал ладонями виски.
— Ребята, — взмолил он. — Перед нами серьезные задачи, вы знаете. Надо срочно кончать ремонт, и чтоб ни одна сволочь об этом где не надо не знала. И только после этого нам предстоит тяжелейший переход по незнакомым местам. И только после этого — когда мы прибудем в Москву — мы должны сделать то, ради чего все это затеяли. А у вас детство в заднице играет! Честью прошу: не надо партий, не надо бардака, не надо всяких революционных советов!..
