Тварь начала медленно и неумело двигаться к Валере. Тот же, просто остолбенел от ужаса. Парочка уже подошла на расстояние вытянутой руки, и зловоние скручивало многострадальный желудок Валеры в узелок. Девица распахнула свою пасть так, как её распахивают змеи, в попытках проглотить добычу больше себя. В глотке девушки виднелась абсолютная пустота, темень и мрак. Студент приготовился умереть.
Тут, прямо с потолка, на голову этой мрази рухнул тяжеленный Шмель. Расплющив своей массой эту тварь, тот встал, и начал отряхиваться.
– Мужики, тут всё чисто, – объявил Шмель.
– Отлично, ныряем пацаны! – прикрикнул Дальнобойщик.
Одним за одним, из потолка стали падать члены сброда. Сухарь был последним. Дед, упав на пол, сильно отбил себе задницу, и ещё долго потом кряхтел и охал.
– Так, – произнес Дальнобой, вставая на ноги, – куда нам дальше?
– Вот там дверь, – указал пальцем Степной.
Парни вышли из кабинета, и оказались в огромном тёмном зале, ведущем в разные комнаты. Вот проход в другое крыло училища, вот дверь в туалет, а вот там видна столовая.
– Ёп твою! И куда нам переть!? – заорал во всё горло Дальнобойщик.
Ситуация, действительно, патовая. Непонятно где финиш этого чёртового испытания. Может в столовой? Может в сортире? Может вообще нужно идти в другое крыло. Блин, а там комнат не меньше чем здесь, так и целую вечность можно блуждать, в поисках того, не знаю чего. И как этот финиш должен выглядеть? Что делать дальше!?
Дальнобойщик почесал затылок, и попытался найти поддержки в глазах пацанов. Те, безусловно, поддерживали, но что делать дальше никто не знал. Один только Степной замер как вкопанный, будто он нашёл решение загадки.
– Друзья… – прошептал он, – я один слышу это пение?
– Какое пение? – не понял Шмель.
– Прислушайтесь….
– Тихо! – крикнул Дальнобой, – слушаем…
В кромешной тишине, в которой слышался даже собственный стук сердца, действительно начали раздаваться какие – то отдельные слова. Звуки нарастали, и вот уже можно было понять, что песню поёт девушка. Она не отличалась мелодичностью, но была протяжной и очень тонкой.
– Хах, – нервно хохотнул Дальнобойщик, – я тоже слышу.
Хоть пение и слышалось, но настолько тихо, что разобрать хоть какие – то слова не представлялось возможности. Однако, громкость нарастала.
-Пацаны, – шепнул Шмель, – давайте, пойдём на эти звуки.
– Ты прав, братан, – согласился Дальнобой.
Дальше, сброд двигался в сторону предположительного источника пения. Оно, постепенно, становилось всё разборчивее и разборчивее. И вот, когда пацаны перешагнули очередной порог очередной двери, удалось разобрать некоторые слова:
