– Что это за место такое, если даже тараканы безумно счастливы отсюда улететь.
– Это ещё не место, – произнес Шмель, – это только подъем туда.
Зайдя в дом, на пацанов обрушилась невозможная тишина. Было настолько тихо, что дыхание друг друга оглушало индивидов. Дальнобойщик подошёл к лестнице чуть ближе, и заметил одну неприятную вещь:
– Пацаны, придётся в прямом смысле идти по трупам.
Дело в том, что мёртвые крысы лежали так рядом друг к другу, что делало невозможным как – то их обойти. Причина смерти же, была странноватой. Судя по всему, крысы обоюдно перегрызали друг другу глотки. Массовое самоубийство тех, кому нормально жить на свалке, и питаться говном в прямом смысле.
– Ну, а что поделать, друзья, – высказался Степной, – пойдёмте по головам.
Подъём по ступеням был неприятным, зато очень мягким. Крысы героически выдерживали массу пацанов, и даже не хрустели позвоночниками. Видимо, это шествие напомнило Сухарю одну очень занятную историю:
– Я вот помню, значится, был у меня в деревне мышонок один, я его Борькой назвал. Жил он у меня в клетке, я каждый день его исправно кормил пшеницей, или овсом. Иногда выпускал его погулять по дому. Так вот, я было дело, клетку не закрыл, а он и сбежал. Я по всему дому бегал, кричал – <<Боря, Боря! Ты где!?>>. Не нашёл. Спустя дня три, мой отец раздавил какую – то мышь, и попросил её выкинуть. Я беру, значиться, эту мышь…
– А это оказался Боря? – с досадой предугадал Шмель.
– Нет конечно, просто грызун какой – то. Борю я потом нашёл, спустя двенадцать лет. У него и семья уже была, и мышь своя, и мышаты. Эх, Борька…
Индивиды не особо поняли, к чему была эта история, но сделали вид, что очень интересно.
Поднявшись на второй этаж, сброду открылся огромный коридор. Трупов и трупоедов тут уже небыло, но это никак не меняло положение. Стены из уродливого и сгнившего дерева давили на пацанов. Не было ни окон, ни дверей, ни мебели, ничего. Просто огромный длинный коридор.
– Чё стоим, – приободрил пацанов Дальнобой, – вперёд, ублюдки.
Парни двинулись дальше по коридору, обходя худые, гнилые стены. Пол сильно скрипел, и звуки от каждого шага эхом отдавались где – то вдали. Пацаны всё шли, и шли.
Прошло минут десять, коридор не прекращался. Не было даже намека на то, что скоро он закончиться.
– Этот дом что, километра два в длину? – раздраженно и настороженно одновременно, произнёс Шмель.
– Я не знаю, – ответил Дальнобойщик, – скорее всего, нас так проверяют.
