Шмель обреченно наблюдал за потрескиваниями веток в костре. Для него, нет, для них этот мир горел точно так же. Они хотели бы его потушить, унести куда – нибудь в светлое место. Взять хотя бы самых близких людей, и утащить их отсюда. Но, к сожалению, лишь эти четверо пацанов видят что мир полыхает, для других все в норме. Абсолютно все. Автор тоже сейчас охреневает. Он пишет, и отказывается верить что это действительно так. Он надеется, что это все больная фантазия, и дела обстоят совсем иначе. Что завтра он выйдет на улицу, посмотрит как трава и деревья прямо ослепляют своей зеленью под лучами солнца. Трава действительно зеленая, но на кой хрен она вообще нужна, когда этот чертов мир съехал с катушек. Сейчас мать убивает своего ребенка под предлогом того, что он совсем нежданный, и ещё не родился. Кто – то умирает от пулевых ранений, а дома его ждут жена и дети. А у кого – то нет ни семьи, ни детей, ни жены. Вот и приходиться, пулю в лоб искать…
Шмель понял, что высказал ещё далеко не все, что так сильно наболело, но копаться в говне уже не хотелось. И он решил подытожить:
– Вы смотрите на нас как на неадекватов, людей старого порядка. Вы прогрессивные аристократы, а мы суеверные деревенщины. Только вы точно такие же суеверные, да только позабыли об этом.
Подумав еще немного, он наконец – таки закончил:
– У вас отобрали веру – теперь вам непонятно что будет после смерти. У вас отобрали смысл, теперь не ясно, ради чего жить. У вас отобрали любовь, теперь вы не знаете ради чего умирать…
– Все, Шмель, прошу, – оборвал его Степной, – мы наелись говна, давай лучше просто помолчим…
Повисло ещё одно молчание, оно было долгим, и очень больным. Пацаны не в силах чего- либо изменить, так как они просто пацаны. Что сейчас чувствовал Валера обнародовать не станем. Казалось, что они молчат уже целую вечность, хотя и этого мало. Когда кто – то умирает, то неравнодушные люди принимают минуту молчания. Здесь же, нужна не минута, нужна вечность молчания, помолчим…
Глава 8. Такая разная жизнь
Шум мотора, покачивание машины. <<Уазик>> несся по длинным дорогам порушенного города, бетонно – пластмассового муравейника. Дальнобойщик вел машину, а Степной пытался как – то ориентироваться по карте, и подсказывать водителю дорогу. Шмель вместе с Сухарем дремали на сидениях, а Малахит задумчиво наблюдал за покинутыми домами. Валера думал обо всем, что было сказано вчера. Сомнения – вот как можно описать состояние студента. Вроде бы, Шмель тогда был точно не прав, но что – то в этом есть, явно есть.
