Весенняя сессия оказалась более провальной, чем зимняя, я по два раза сдавал почти каждый предмет, кроме марксистско-ленинского учения, а химию не сдал даже с третьего раза, так и уехал на море в Одессу с хвостом. Укатил один – театры разъехались на гастроли, с Зайкой контакт потерян – её нефтяной факультет перевели в Дрогобыч, поближе к производству, а про Аню я давно ничего не знал, хотя постоянно искал. Горячий песок, яркое солнце и солёная вода должны были развеять мою тоску и снять сердечный стресс…
Одесса, о ней можно говорить только словами из песен: «Жемчужина у моря, в цветущих акациях город», который с детства вошел в мою кровь и плоть. Ещё мальчишкой я приезжал сюда вместе с мамой и братьями на целое лето в гости к тёте Шуре, которую прозвали Кока. В её тесной квартире становилось шумно и весело, мы часто спали просто на полу, а утром, наскоро перекусив хлебом с баклажанной икрой, котору тётя удивительно вкусно готовила, убегали на пляж, прихватив с собой пару помидор и огурцов и батон. Пляжи Аркадия, Отрада, Ланжерон были освоены нами, но чаще всего мы ездили в конец трамвая 28 в парк Шевченко на Комсомольский пляж. Иногда отправлялись в Лузановку, но это далеко, надо было идти к Пересыпи и ехать на девятом номере из конца в конец.
А вечером, когда дядя Вася возвращался с работы, все садились в комнате за большим круглый стол «вечеряти»: украинский борщ с пампушками, сало, смаженая домашняя колбаса и обязательная икра из баклажанов, как их звали олесситы: «синие». Приходили почти родственники –геологи супруги Борис и Лиля Понарёвы, которые жили в доме рядом, появлялся неизменный «шкалик» – бутылочка водки, начиналась оживлённая беседа. Отец рассказывал о своих стройках, Борис – об интересных местах, где побывал, дядя Вася «травил» анекдоты, поглаживая свой живот, который он называл «трудовой мозолью» Иногда приходили сестра Бориса Надежда, которая работала певицей в Одесской филармонии, и её дочь Ульяна, она кроме средней училась ещё в вечерней музыкальной школе.
Наши дома на улице Штиглица объединял общий двор, Понарёвы жили в большой трёхкомнатной квартире на втором этаже где была настоящая ванная и нормальная кухня, в которой глава сеиейства баба Фрося нас постоянно подкармливала. На третьем этаже жила Нонна, красивая и вежливая девочка, а над нами – евреечка Лиля, очень худенькая и изящная. Это и была моя «женская команда», перед которой я старался «выпендриться»: то залезал на железный столб электроопоры, то перелазил через забор из ракушечника и лазил в катакомбы. А однажды повёл всех в Дюковский парк, куда нам ходить строго запрещалось – там «гуляли нехорошие компании», за что мне сильно перепало.
