За такую нехитрую работенку платили в тот же день, наличными. Худо-бедно хватало на холостяцкую житуху. Опять же – свободный график, свежий воздух, позитивчик. Но были и жесткие минусы. Особенно Никитосу доставалось в похмельные дни, когда летом приходилось гарцевать в душном костюме, истекая потом. Уже через пять минут «пребывания в образе» он был мокрый, как мышь, чувствуя себя каким-то промасленным, слащавым придурком, раздающим шарики случайным прохожим.
Другой минус – деньги быстро разлетались на гулянки. Никитос всё время одалживал у друзей, братьев, матери. За ним закрепился статус хронического нищеброда, человека с протянутой рукой. Он пытался выпрыгнуть из дурной бесконечности, занимал-перезанимал, побаиваясь звонков от раздраженных кредиторов, которым надоели его вечные отмазки. Бедность, как злобная крыса из сказки «Буратино», неотступно следовала за Никитосом, учиняя на старых деревянных счетах калькуляцию расходов. Она только и ждала момента, чтобы впиться в глотку нищего поэта, когда бремя долгов подорвет его хрупкое здоровье.
Случалось, после очередной гулянки, Никитос добирался поутру до работы пешком, потому что не было денег на проезд. Даже на обычную маршрутку не хватало, какое там такси! В обеденный час, когда офисный планктон разбредался по кафешкам на бизнес-ланч, Никитос довольствовался одинокой сосиской в тесте и раскаленным чаем в тощем пластиковом стаканчике. Наедался он вечером, дома – мать готовила вкуснейшие супы, обязательно – «второе», разные там котлетки, голубцы. Никитос, едва приходил с работы, бежал скорей на кухню греметь кастрюлями. Но крупная ссора с матерью из-за постоянных пьянок, вынудила сына покинуть отчий дом и снять комнатёнку на окраине города. Уж больно дешевой была здесь аренда. Как позже выяснилось – неспроста. Сосед по квартире оказался запойным алкашом, который вернувшись после очередного лечения из ГНД, безумно обрадовался новому жильцу, предложив «отметить» знакомство. Лечение для алкоголика не прошло даром – появилась вера в завтрашний день, чтобы со свежими силами пуститься во все тяжкие.
Ближе к Новому году, Никитос переквалифицировался из Лунтика в Дед Мороза. Вот тогда-то судьба и свела его с бывшим школьным приятелем – Евгением Балашовым. Они выросли в одном дворе, тусили в одной компашке, и вообще считали себя закадычными друзьями, но после девятого класса их пути-дорожки разошлись. Мудрые родители перевели Жентяя в престижную гимназию – подальше от «дурного влияния детей из неблагополучных, малообеспеченных семей». Здесь, в тихой математической обители, с отпрысками элитариев, Жентяю предстояло подняться на другой уровень развития, ну и завести полезные знакомства. Окончив с грехом пополам ненавистную гимназию, Балашов выучился на экономиста в местном колледже, и назло родителям женился на простой официантке. Вскоре родился сын.
