Еремеев с Федосовым настаивали, чтобы на конвертах было написано не просто директору Иванову В.С., а непременно «господину Иванову В.С.», поскольку давно пора уйти от «совковых» манер, и перенимать западные стандарты. Однако Юрий отказался от их предложения, чтобы не перегружать Викулю, которая и без того путалась в фамилиях, именах, отчествах, делая чудовищные ошибки. Так, в открытке на имя министра промышленности и энергетики РФ вместо «Виктор Борисович», она написала «Викр Борисович». А директора одного из крупнейших банков страны назвала «Евгелой Андреевич». Досадные ошибки возникали у красотки тут и там, но Юрий не ругал её, а весьма учтиво подсказывал, где проскочила «неточность». Всё это говорилось Виктории мягким голосом, с добродушной улыбкой, хотя последствия её ошибок могли быть катастрофичными лично для Юрия, который рисковал лишиться должности. Но любовь снисходительна! Она не требует, она жертвует!
Юрий оставался после работы, и спокойно, в тишине, в опустевшем кабинете проверял все открытки с конвертами, которые Викуля сделала за день. Иногда его охватывала злоба на бестолковую красотку, и порой он называл её «круглой дурой», благо «дама сердца» не слышала этих обидных слов.
Дура не дура, а мужиками вертит! Грушин ей носит чаи, Еремеев с Федосовым задаривают шоколадками, Юрий исправляет досадные ошибки. А ведь мог бы сказать: «Извините, вы нам не подходите». Куда там? Сидит после работы, перебирает горы открыток, выискивая «неточности». Ай, да что говорить? Влюбился он крепко в эту красотку с чудесными голубыми глазами. Так влюбился, хоть волком вой, когда её рядом нет. Вот куда она сейчас поехала после работы? К другу, к любовнику? Уж не потешаются ли там над ним «голубки»? Юрий с ума сходил от этих мыслей, и не знал, как поступить.
Всю зиму так и промаялся со своей любовью, мягко опекая подчиненную, которая окончательно села ему на шею, всё время отпрашиваясь с работы. Надо было что-то решать. Или увольнять её, или…Он решил сделать Викуле предложение. Это должно случиться в середине апреля, когда сойдут снега, в небе заиграет тёплое весеннее солнышко, и сама природа будет ему союзником, распевая повсюду о любви…
Но апрель начался дурно. Еремеев с Федосовым решили, по случаю «Дня дурака», разыграть Дронова, известного своей рассеянностью. Они тайком прицепили скотчем к спинке его пиджака объявление, набранное крупным шрифтом «Продам жирафа. Дорого!». Викуля оценила шутку, задыхаясь от смеха, который душил её всё утро. Само собой, Дронов, вечно в делах-заботах, ничего не заметил и полдня проходил по заводу на потеху публике.
