Никитос с ужасом представил своё возвращение в нищеброды, когда холодным утром в жутком похмелье придётся топать на работу пешкодрапом. Это забылось, стерлось из памяти как страшный сон. И вот, снова зловещий призрак бедности показался на горизонте, улыбаясь беззубым ртом.
– Думать, думать, думать… – приказал себе Никитос, наливая очередную рюмаху.
Но захмелевшая голова уже отказывалась решать сложные вопросы бытия. После двухсот грамм коньяка жизнь снова казалась интересной и беззаботной, а проблемы – мимолетными. В конце концов, всё может решится само собой. Завтра утром позвонит Жентяй, и скажет, что ему удалось «разрулить» ситуацию в своей фирме. Ревизора-мудака поставили на место или даже уволили. Или он просто заболел и умер. Ведь жизнь такая непредсказуемая. Порой, она преподносит приятные сюрпризы, когда люди не в силах решить возникшую проблему-жабу. Отмахнувшись от горестных раздумий, Никитос набрал Эльзу:
– Что делаем? Скучаем? А почему? Ну, давай, вызывай такси и езжай ко мне. Я в «Подсолнухах» отмечаю сделку с клиентом. Посидели маленько, выпили по рюмке коньяка…чисто символически. Сейчас я в гордом одиночестве. Тут на меня уже засматриваются какие-то тёлки. Боюсь, подсядут и разведут «по-полной». Спасай от «динамщиц»! Скоро будешь? Ну, жду, жду…
Никитос пьянствовал целую неделю, обмывая «удачную сделку». Он несколько раз звонил Жентяю, но его номер был недоступен. Судя по всему, дружок подался в бега. А Никитос всё тянул. Хотелось продлить эти прекрасные деньки вольной жизни перед эмиграцией. На работу уже не надо было ходить. Бизнес лопнул. Заниматься банкротством фирмы совсем неинтересно. В эпохе «великого разлома» имелась своя романтика, когда посреди хаоса и смуты, начинается ударный загул. Никитос беспечно тратил наличность, которую решил «тупо прогулять». Каждое утро, страдая от похмелья, он обещал себе, что «сегодня-всё», сегодня возьмёт себя в руки и начнёт готовиться к отъезду. Но наступал вечер и ноги сами несли его в ресторан. Благо, Эльза уехала в Москву на какое-то обследование. Наконец, он мог отдохнуть от её проповедей о вреде чрезмерного употребления алкоголя. Душа Никитоса вырвалась на волю и требовала праздника – перед решающим броском на Запад. Кто знает, сколько бы продолжался кутёж, если бы не приехала Эльза, которая прямо с порога обрадовала любимого:
– Я беременна!
– Не может быть! – вскочил с дивана Никитос, отсыпавшийся после бурной алкогольной ночи. – Ты уверена?
