– Сергей… Я и не думал, что мы пройдем с тобой такой короткий, но славный путь… Друг мой, я никогда не забуду твоей помощи и поддержки, без тебя мы бы не справились со всем в одиночку. Пускай смерть не разочарует тебя, встреть своего Наставника и никогда больше не теряй его. Я отомщу им Сергей и пускай за это мне придется поплатиться сполна. Твоя смерть не напрасна и за твою жертву я наделаю тысячи жертв. Покойся с миром мой друг…
Вдруг послышались еще выстрелы и еще, они были, как и первый словно издалека. Фабио, казалось, что они слишком долго пробыли в тишине слушая лишь собственные мысли и поэтому слух вполне мог подвести разум.
Но пока Фабио прощался с Сергеем и пока в его сердце непрестанно отзывался плач Милены – два колокола его горя, ему увы не удалось разобрать как в действительности после первого же выстрела шаги охраны и Надзирателя обратились в бег напоминая звук порхающих крыльев, уносящихся от внезапной беды и как после этого выстрелы возобновились в трехкратном и возрастающем количестве.
Одной лишь Милене взбрело в голову что выстрел был извне, ее утонченный слух никогда не подводил свою владелицу и потому она, страшась собственной надежды на чудо, дабы не терзать себя мыслью о спасении друга, дабы встретиться лицом к лицу с суровой истиной и принять ее какой бы горькой она ни была, вскрикнула:
– Сергей, Сергей, ты жив? – С горечью вопросила она.
– Он выставил пистолет, но не выстрелил, милочка… Миленочка, я жив, жив как гора, поднимающаяся на небеса! Этот чертов Надзиратель смотрел мне в глаза, а потом убежал, он понял с кем шутки плохи, ха-ха! – Веселился Сергей.
Для Милены его голос был слаще музыки флейты, и она прикрыла рот рукой и взглянула на отца, который был поражен не меньше ее самой. Впервые за долгое время Милена всего на пару мгновений выглядела счастливо, пугаясь и вместе с тем радуясь этому забытому чувству она захлопала в ладоши и слезы радости потекли с ее глаз, а улыбка еще долго не могла сойти с ее уст. Для Фабио этого было достаточно для того, чтобы прийти в себя, он не переставал поглядывать на дочь ведь ее радость помогла ему выкарабкаться из пучины скорби, в которой он едва не оказался.
Выстрелы прекратились. Спустя некоторое время послышались голоса, двери отворялись и стонали так же, как стонали в этих стенах люди, кромсаемые дубинками. Послышались далекие шаги и вскоре отворилась со скрипом главная дверь ведущая в блок. Заключенные затаили дыхание завидя целую толпу вооруженных до зубов людей и когда они дошли до камеры Сергея тот не постеснялся их спросить:
