Можно было прибегнуть к другому методу: убивать по отдельности, что необходимо делать либо быстро и скрытно, либо с чрезмерной медлительностью, которой не располагал никто, так как медлительность в произведении убийства целой группы людей по отдельности требует большей информации о каждом из этой группы, которую никто не имел, собственно, как и временем необходимым для непосредственных действий.
Таким образом были обсуждены многие идеи, но все сводилось к одному и тому же вследствие чего было решено взять перерыв.
Каждому было очень нелегко принимать какое-либо решение относительно того, как именно нужно со всем разбираться, эти люди не таковые, они привыкли получать имя, информацию, место, и работать, не решая судьбы, тем более собственные, а устраняя их. Конечно, оба варианта нападения не были единственным выходом из положения, скорее эти идеи оттого и были оглашены что лежали на поверхности.
Люди повылезали с насиженных мест, зал был накален до предела, а все, потому что у каждого из присутствующих поднялся жар от нестерпимых и гласящих мыслей, устанавливающихся и обрушивающих свой суровый приговор. Из двух зол человек всегда выбирает ошибочную, но мало кто понимает, что правильных путей не бывает. Таким образом каждому предстала настоящая картина того, что называется общим положением, которое к слову было одной лишь гибелью. Бывает минута, когда дальнейшая судьба решается прямо на глазах, а выбор становится роковым, в такие минуты человеку характерно терять над собой контроль то ли от вмешательства провидения то ли от буйства собственной глупости, впрочем, нельзя забывать, что самые глупые решения как правило самые верные из принятых. Увы чем дольше думали киллеры, тем больше они подвергали сомнению собственные силы, так фигляр на вопрос как он вытворяет свои трюки в ответ задумывается и падает на голову. Настал момент, когда накаленные умы перестали что-либо мыслить и не оставалось иного правильного решения кроме переноса собрания.
– Пусть каждый изложит свои версии того, как именно следует поступить, – объявил Дмитрий сразу же после перерыва, – можно в письменном виде, дабы через четыре дня, мы все обговорили и приступили к нападению. – Закончил он и объявил собрание закрытым.
Вероятно, в ту секунду выдохнул каждый. Всех одолевал трепет, и все в один момент стали до родства близки, никто не испытывал большего облегчения чем эти бедолаги. Словно солдаты, готовящиеся к войне, они вышли из здания и почувствовали, что война отсрочена и уже совсем далеко, но не позади, а так, затаилась поджидая своего часа.
