Потому Брауны, движимые поиском не столь истовой христианской любви, сочли за благо поискать счастья в тех нетронутых цивилизацией и просвещением краях, где гуманистические идеи не провозглашались столь любвеобильно к ближнему своему.
После некоторых мытарств на новообретенном континенте, семья нашла таки искомое счастье, когда Наполеон Буонопарте, стесняемый нехваткой средств для своих героических войн, озабоченный просвещением и всяческим социальным благоустроением соседних народов, продал северным американским штатам колонию Луизиана, только что переданную побежденной Испанией в счет репараций.
И хотя советники блистательного первого консула Франции, через год объявившего себя императором, всячески отговаривали его от этого не слишком выгодного шага, корсиканец рассудил, что негоже первой державе Европы, столь торжественно объявившей о поголовном равенстве и счастье всех без исключения мужчин, эксплуатировать рабов на заморской территории. С женским равноправием в те брутальные времена было весьма проблемно, мир представлялся гораздо более фалличным, чем сейчас. По крайней мере, мужчинам так казалось.
Впрочем, если уж говорить совсем честно, вождем всех французов двигали резоны совсем иного свойства: предстояло много и победоносно воевать, на кону ведь стояли счастье и свобода человечества, а на это нужное и, без сомненья, чрезвычайно благородное дело необходимы деньги. Большие деньги. А вот как удержать в орбите французского влияния без надлежащего флота заморскую территорию оставалось совершенно непонятным, потому Луизиану с ее благословенными землями, проходившими в те времена длинным яйцом между восточными и западными штатами, благополучно продали за сумму в пятнадцать миллионов долларов. Хотя правительство Томаса Джефферсона и предлагало поначалу всего два миллиона за небольшой ее клочок.
Наполеон же вместе с Луизианой предложил Новый Орлеан и всю Миссисипи, общая площадь выставленных на продажу земель составляла четыре Франции.
Радостно удивленный американский Конгресс тогда всячески озаботился упорядочением новообретенных штатов, устроением новых налогоплательщиков, вопрос цены стоял не особенно, а потому за какие-то невеликие по тем временам деньги родоначальник семейного благополучия Йоханнес Браун, или просто Джон, как тут его стали именовать, выкупил в рассрочку у правительства США обширные земли Бельвью в две тысячи акров, ранее принадлежавшие испанской короне. Со всеми постройками и даже рабами. И дела сразу же пошли в гору! Плантации поставляли в старушку Европу масляные и спиртовые вытяжки различных благоухающих растений, парфюмеры потом изготавливали из них всякого рода дамские притирания. Собственно, это все и в южной Европе росло, но в Луизиане подобное стоило сильно дешевле из-за приятного бонуса: рабского труда.
