Никто не знал и не спрашивал, а если и спрашивал, тот даже не слышал этих вопросов, смотря как бы сквозь собеседника. И то правда: он же не интересуется на какие деньги живет любопытствующий?
Вот и вы не спрашивайте, – было написано на его гордом, одухотворенном челе сфинкса.
Ах, друзья мои, а особливо подруги!
Что так желанно в этом мире?
Что так волнует наши сердца, от чего ломаются судьбы, теряются состояния, уничтожается статус в обществе?
От чего мы млеем, вспоминая какую-нибудь подробность из нашей юности, иногда досадливо морщимся:
«А сейчас это сделал бы совсем иначе!»
Любовь.
Будь она неладна.
Именно она и погубила профессора.
Сердца профессоров-мужчин часто бывают слепыми и наивными точно так же как и сердца остальных носителей мужественности. И не помогают тут ни научные успехи, ни восторг студентов-учеников, ни уважение и почтение коллег.
Любовь уничтожает эти легкие заграждения как весенний паводок сметает старенькие, дряхлые заборы и крутит в водовороте, хохоча над людскими заблуждениями, будто они могут победить любовь.
«А вот вам!» – говорит та и ломает жизнь первого понравившегося блюстителя нравов.
Чаша внезапной любви не минула и нашего несчастного героя.
Профессор права, до пятидесяти шести лет ратовавший за безукоризненное исполнение законов и иных общественных установлений, влюбился.
Впрочем, влюбиться то может каждый и в кого угодно, это не запрещено, а только подогревает интерес, вызывая улыбку у предмета любви.
Тут дело слегка иного рода: профессор влюбился в свою студентку.
Двадцати четырех лет.
Но и это чепуха! Разве нельзя влюбиться в свою студентку?
Да боже правый! Таких примеров множество в нашей лишенной предрассудков жизни, автор этих строк, будучи еще студентом, самолично наблюдал как профессор влюбился в сокурсницу, та ответила благосклонностью и что из этого в итоге вышло. А ничего не вышло, спешу предуведомить любопытных: девица хотела бы затащить профессора под венец, но тот оказался калачом тертым и избежал брачных уз, имея некоторый жизненный опыт и разводы с женами.
Но этот случай иного рода.
Огонь.
Страсть, сжигающая душу дотла. Готовность пожертвовать всем ради счастья любимой. Он намеревался отдать за нее не только жизнь, но даже и свободу с надетым на безымянный палец золотым ободком, что, согласитесь, иногда бывает дороже жизни.
И все, чем владел ― завещать своему кумиру.
Девице, безусловно, было любопытно: а чем же особенным она обладает, что распаляет не только пубертатов, – с теми как раз все понятно, – но даже и сильно поживших профессоров?
