. Впервые за всю сцену профессор поднял на неё заплаканные глаза, минуту помолчал и, словно побитая палкой собака, отполз в свой тёмный угол.
Через несколько месяцев до неё случайно дошли вести, что профессор удалился в обитель, где его разбил тяжёлый сердечный недуг, в результате которого беднягу парализовало. Она подумала тогда, что скорее всего он умрёт, хотя совсем недавно это был ещё крепкий мужчина.
Амали в одиночестве прогуливалась по берегу южного моря. Воспоминание, которое пронеслось в ней за несколько секунд, вызвало волну отчаянной тоски. Мир разом померк кругом, будто она убила больное животное и видела, как заливались сукровицей его глаза в смертельной муке. Лазурный берег уже не выглядел праздничным счастливым местом, хотелось держаться подальше от радостных людей. Тревожность разливалась в ней, словно из опрокинутой чаши горькое вино; Амали начала понимать, что наступает время расплачиваться за все бесчестные поступки в жизни. Перед глазами у неё возник образ того самого парня, с которым она была, пока профессор ещё не подозревал, что он, на самом деле, мерзок. Когда она спала с молодым и дерзким первокурсником, любившим каждую свою фразу приправить кручёной руганью, в паузах она вспоминала про уродца Квазимодо, с которым ассоциировался профессор, как она подарила из жалости ему своё прекрасное тело Эсмеральды. Сейчас её сердце жгло калёным прутом это горделивое чувство. Она представила рядом с Квазимодо старика Северо и вдруг решила, что проклятый Харон хочет её тело и взял для этого в заложники любимого мужа. Ради его спасения, ей придётся насытить страшного зверя, явиться на растерзание в его пещеру и почувствовать кровавый запах его шкуры, увидеть красный огонь в глазах. Кажется, вот идёт к ней Северо чеканной поступью чуждой и непонятной музыки Бетховена, которая пугала её на рассвете и той роковой ночью. Может, если она в ней хоть что-то разберёт, это поможет ей вернуть П.? Она достала телефон и нашла несколько композиций, но при первых же звуках появилось чувство, что это сейчас так не к месту и только запутывает её, когда совсем не ясно, что предпринять и что будет дальше. Её терзала мысль о несправедливости – неужели она должна расплачиваться за то, что была красивее и счастливее своих подруг? Кто-то помогал ей, когда она плакала ночами от мысли, что на неё никто не обращает внимание, что она дурна собой? Она, сцепив зубы, преодолела саму себя, стала красавицей и в чём же здесь вина? Её старшая сестра всегда получала больше ласки и тепла, родители считали её умнее и крепче. Почему же ей нельзя наконец расправить плечи, жить уверенно и брать от жизни самые сладкие её плоды? Она начала понимать, что любит П. всем сердцем, не мыслит без него завтрашнего дня и готова пойти на всё, даже отдаться Северо. Она была уверена, что старик похотлив, как когда-то профессор, им нужно лишь одно и тут же ей становилось ясно, что до этого дня она
