Я и без лекаря видела своим даром, что c женскими частями Адель все ой как не в порядке. Но сделать я ничего не могла, лекарский дар у меня очень слаб, я лишь вижу сильные беды. Боюсь, травы тут не помогут.
Маглекарь провел руками над телом сестры и подтвердил мои опасения — рьяный супруг, дорвавшись до девичьего тела, нанес Адели сильный ущерб, и если не вылечить сразу, лекарь не может ручаться, что Адели удастся зачать ребенка.
Матушка отправила меня за Питом, но я встретила того на полдороги — хмурого, недовольного, удивленного, что молодая жена сбежала к родным вместо того, чтоб порхать вокруг супруга. Я объяснила, что его стараниями Адель не может не то, что порхать, а ходит еле-еле, и надо бы ему вернуться за кошелем, чтоб оплатить лечение жены после ночных утех. Хорошо, что в эту минуту мы уже зашли в наш дом и закрыли дверь, иначе вся улица стала бы свидетелями его оскорбленного рева: — Вы что, мне порченую подсунули?
Злым шепотом я объяснила ему, что дело как раз в том, что Адель была "непорченая", а он, стервец, мог бы и подумать в первую брачную ночь верхней головой.
Чтоб травничать, нужно знать, что лечить, а значит, изучить строение человеческого тела. В теории я знала, что и как устроено и у мужчин, и у женщин. Удивленный такой осведомленностью Пит перестал кричать и прошел в комнату, где лежала Адель.
Правда, толку от этого не было. Выслушав матушку и лекаря парень заявил, что это все женские дела, он здесь ни при чем, и если Адель к вечеру не придет домой, он еще подумает, нужна ли ему такая жена.
Вот не зря я в нем сомневалась, не зря.
Матушка заламывала руки, как же ее дочери жить с таким мужем. Маглекарь, нервно протирая очки, советовал решать скорее, что делать, Адель у него не единственная пациентка. Я узнала сумму полного лечения, прошла в матушкин тайник, где хранился мешочек с моим приданным, и отсчитала золотые. На лечение Адели ушла ровно половина. Я не хотела трогать деньги, которые нужны на хозяйство или на лавку, иначе нам не на что будет жить и вести дело. А приданное… после того, что я увидела сегодня, я и вовсе сомневаюсь, что оно мне понадобится.
Еще четверть часа мы с матушкой уговаривали Адель обнажиться перед маглекарем, потому что на расстоянии и через одежду лечить ее не получится. Глядя, как рыдает Адель от боли и унижения, когда чужой мужчина возится у ее кровоточащего тела, я пришла в ужас от одной мысли, что какой-нибудь мужчина ко мне когда-нибудь прикоснется.
