Тома обучали не столько умению побеждать в дуэлях, сколько вообще умению обеспечить защиту, контролировать толпу, вести боевые действия. Алексей высылал копии книг, которые исчезали через одну-две недели, поэтому Том старался изучить их как можно быстрее. И все больше понимал, почему именно Отдел магического правопорядка. Основные знания Долоховых крылись вовсе не в боевых проклятьях, а именно в умении обеспечить безопасность, контролировать, а войну оставляли на крайний случай.
— Как вас вообще выпустили из России? — пораженно спрашивал Том у Тони. — Это же… Да один маг может защищать несколько семей одновременно…
— Ну, поэтому мы так долго в России и оставались, — чуть нахмурился Тони. — Какое-то время Долоховы были многочисленным кланом. Но потом многие мужчины погибли на войне. Что-то, связанное с магическими источниками на черноморском побережье. Долоховы ведь были на государственной службе. Ну вот тогда наши кровники и активизировались. За пять лет, несмотря на все таланты, от остатков большого клана осталась лишь главная ветвь. И они решили уехать в Европу. Я родился в Париже, но там папе не нравилось. Говорит, слишком уж французы… манерные.
Том неопределенно хмыкнул: слишком мало знал французов, чтобы давать какие-то характеристики всей нации. Он лишь притягивал к себе очередную книгу по защите домов и поместий. Сочетаемость заклинаний, правила настройки оповещений, пути отхода. Основной упор — на защиту отдельного здания. Затем ему предстоит освоить заклинания для общественных мест, временных баз и даже мест случайного сбора большого количества магов. При этом Том не мог отогнать от себя мысли о том, как вплести эти заклинания, то есть что-то непостоянное, в ритуалы, проведение которых может обеспечить защиту дома на сотни лет.
А еще он постоянно корил себя за эту нерешительность. Сказать Натали, что она для него стала кем-то большим, чем сестрой лучшего друга, он не решался. Но при этом постоянно боролся со вспышками ярости, если к ней подходил кто-то посторонний. А она улыбалась, смеялась над чужими шутками, даже ее взгляд, обращенный на другого, казался Тому украденным. Он закрывал глаза, тяжело вздыхал и напоминал сам себе, что он не имеет права распугивать всех вокруг. Тони, подмечая состояние друга, только усмехался. Эта робость перед девушкой была совершенно нетипична для Тома.
Но для Тома остро стояла и другая проблема. Несмотря на имеющийся опыт общения с противоположным полом, он совершенно не представлял в такой ситуации Натали. Раздираемый желанием быть рядом и боязнью чем-то ее обидеть, он в итоге оказался за ее привычным столом с тетрадью и англо-русским словарем. Ната иногда не могла сдержать смех, а Том все больше понимал, что в России живут совершенно невозможные люди, которые говорят на каком-то невероятном языке.
