— Ты что здесь делаешь? — удивился Том, наткнувшись на девушку.
— Жду Эллу, — голос у Наты был усталым, — она что-то забыла в библиотеке.
— Уже поздно, — напомнил Том.
— Я знаю, — несколько раздраженно ответила она.
Ната тоже не любила бродить по замку вечером. Он был темный, запутанный, а профессора и старосты при всем желании не могли быть везде. Чем ближе к отбою, тем неуютнее себя чувствуешь. Да и Тони всегда просит не задерживаться в коридорах после заката.
— И что вы так долго делали в библиотеке? В гостиной же есть многие книги, — продолжил Том.
— Мерлин с тобой, ты мне что, брат? Задержались мы. Не бросать же на середине. Ты куда-то шел? Вот и иди.
— Я провожу вас, — Том прислонился к стене рядом, помолчал с полминутки и нерешительно добавил: — Спасибо за книгу.
— Чем теперь планируешь заняться? — Ната устала и едкие вопросы словно сами вылетали: — Эликсир бессмертия на крови новорожденных? Ритуал отдачи жизни? Создание ножа бессмертия? Или попытаешься отобрать камень у Фламеля?
— Я никак не пойму, откуда у тебя такая… нелюбовь ко мне? Я пока еще никого не убил.
— Судя по книге о крестражах, ключевое слово здесь «пока».
— Я не буду убивать ради убийства, — уверенно заявил Том. — К тому же, можно было бы найти особые пути. Убийцы, насильники…
Ната тяжело вздохнула, жалея о том, что вообще начала этот разговор, но все же продолжила их дискуссию:
— Ты никогда не задумывался, почему воины — почетно, наемные убийцы — как минимум профессия, а темные маги, убивающие в ходе ритуалов, — это сумасшедшие, которых нужно уничтожать?
Том нахмурился и с недоверием посмотрел на девушку. Та, прикрыв глаза, продолжила:
— Воин убивает в бою, защищая что-то или кого-то. Убийца, в историческом понятии этой профессии, это охотник, который для убийства совершает определенные действия и всегда относится с уважением к своей жертве. Но Темные маги, которые ловят беззащитных девушек… или забирают детей… Подкарауливают, похищают и убивают на алтаре. У них нет уважения к жертве и противнику. В них нет азарта охотника, они всего лишь эгоисты, отказывающиеся признавать поражение. Или искать другие пути.
— Я — не такой. Я не убью кого-то невинного.
— Это ты сейчас говоришь. А потом, случайно, твой эксперимент убьет, скажем, девочку с третьего курса. И ты получишь свою жертву, заберешь энергию ее жизни и смерти. И скажешь себе: «Это ведь всего одна смерть. Что стоит жизнь этой прыщавой девчонки? Я стану великим и сделаю лучше жизнь миллионов!» И ты убьешь старика, который не отдал тебе нужную вещь. И еще кого-то, кто стоял у тебя на пути… А потом тебе скажут, что родился ребенок, способный тебя победить. И ты убьешь младенца. И его родителей. И еще сотни людей, чтобы привести своих безумных сторонников, таких же садистов, как и ты, в ужасный мир боли и страданий. Если ты сейчас думаешь, что убийство оправдано, то ты мне заранее отвратителен.
