Улыбается, обнимает нас и выходит из квартиры, оставляя наедине с моей, надеюсь, подругой и одну в этой новой жизни.
– Ария, а у тебя классная мама, красивая и такая молодая, сколько ей лет? – спрашивает Левика.
– Да, она такая. – улыбаюсь мечтательно. – Ей тридцать пять, - уже более серьезно. – Она родила меня очень рано – в семнадцать лет.
– Ого, ничего себе. – Округляет глаза в шоке. – Видимо, у них с папой была огромная любовь, ну или большой такой залет, – смеется.
– Нет, у них любовь, – обиженно говорю.
– Не обижайся, я шучу, любовь так любовь, – поднимает руки в защитном жесте. – А отцу, тогда сколько?
– Ему сорок.
– Ясно, давай будем собираться. Бегом в душ, а после выйдешь, я помогу с макияжем и прической, – голос ее полон энтузиазма.
– Может не надо? – С надеждой прошу. Кажется, мне это плохой затеей.
– Нет, Ария, без меня тебе не справиться. Это же все-таки клуб, а не прогулка в лесу, где без макияжа и в спортивном костюме можно, – говорит голосом, не терпящим возражений.
– Ладно, я тебя позову, когда выйду из душа.
Приняв душ и войдя в комнату, увидела Левику лежащую на моей кровати. Она что-то смотрела в планшете, но, увидев меня, отложила его и улыбнулась:
– У тебя ни одной фотографии нет на нем, почему?
– Я не сильно люблю фотографироваться, – пожала плечами и присела рядом.
– Понятно, ну что же, приступим, – всплеснув руками, проговорила она.
И началось мое мучение: выщипывание бровей, укладка волос, макияж.
Но после, когда увидела себя в зеркале после всех этих процедур, которые, казалось, заняли вечность, изумилась – на меня оттуда смотрела красавица. Волосы струились легкой волной по спине, глаза были подведены, а оттого стали ярче, а на губах искрился блеск розового оттенка. Лишь очки портили вид, но я к ним привыкла, практически никогда не снимала, а без них чувствовала бы себя не в своей тарелке.
Улыбнувшись, повернулась к Левике.
– Ну как?
– Отлично, только эти очки, – вздохнула она.
– Ага, но без них я практически ничего не вижу, очень плохое зрение
– Ясно, - понимающе кивнула, а затем резко поднялась. - Так, я к себе, а ты пока одевайся, и будем выходить.
– Хорошо, но может все-таки, я одену что-то другое?
– Нет, Ария, и возражения не принимаются, – она грозно смотрит на меня, а я понимаю, что спорить бесполезно, поэтому согласно киваю.
Левика же, довольно улыбнувшись и добившись своего, выходит из комнаты.
Из горла вырывается мученический вздох, и я ложусь на кровать, но вовремя вспоминаю, что на голове прическа, а зная свои непослушные волосы надо быть очень аккуратной, поэтому встаю, и, отбросив все сомнения, собираюсь.
